Россия и Германия. Друзья или враги? - [21]
А между тем лидер российских большевиков сразу максимально точно обозначил причины краха революции в Германии. У немецких рабочих не было настоящей революционной партии.
У Коммунистической партии Германии не нашлось сильных руководителей. Этим заявлением Либкнехт выпорол прежде всего сам себя. Если ты сам себя в важнейший революционный момент не считаешь серьезным лидером – освободи место и занимайся маниловщиной сколько твоей душе угодно. Если ты понимаешь, что не смог вырастить необходимое число несгибаемых борцов за народное счастье, – немедленно подавай в отставку. Но ничего этого не последовало. А смерть от рук бойцов фрайкора благополучно списала все ошибки, так что на страницах произведений советского агитпропа о них нет ни слова.
И теперь – венец теоретических изысканий Либкнехта: бюргер не поддержал революцию. Один вопрос: а с чего вдруг он должен был это сделать? Германские газеты того времени полны отчетов о происходящем в России. В Берлине оказалось множество русских эмигрантов. Все они не молчали о событиях на своей Родине. Почему вы думаете, что житель Баварии или Тюрингии, читая те монологи, должен был воспылать невероятной любовью к классовой борьбе, в ходе которой его с гарантией поставят к стенке? Надо понимать, что никаких иных методов построения счастливого пролетарского государства тогда не существовало. И то, что немецкий обыватель не захотел сжигать дотла кирхи, не должно вызывать удивления. Как раз напротив, это чувство должно сопровождать любого, читающего предсмертные сожаления Либкнехта о провале революции.
Еще хлеще обозначила причины краха Роза Люксембург. Тут вообще остается лишь развести руками. По ее мнению, рабочие массы показали свою незрелость и ровно поэтому революция не завершилась успехом. Невероятно глубокая мысль. А вопросы остаются те же самые: а кто виноват-то в этом? Кто конкретно мешал фрау Розе засучить свои крахмальные манжеты и обратить самое пристальное внимание на агитацию в рабочей среде? Кто заставлял фрау Розу в годы Великой войны тратить время и силы на бесконечные дискуссии вместо выстраивания правильной работы с ядром будущей революции? Наконец, кто ответственен за то, что фрау Роза, вместо того чтобы повторить успешный ленинский опыт, взялась полемизировать с гением революции?
С этим невозможно спорить. Роза Люксембург и Карл Либкнехт не откололись своевременно от социал-демократической политики, как это сделало ленинское крыло РСДРП в 1903 году. Вместо того чтобы планомерно готовить пролетарскую революцию и формировать костяк принципиально новой для Германии партии, они занимались словоблудием. Революция такого не прощает в принципе.
Не стоит сбрасывать со счетов и фактор многочисленных добровольческих корпусов, сиречь фрайкоров. Это они подавили революцию в Германии и в дальнейшем именно выходцы из них станут основой Немецкой национал-социалистической рабочей партии Адольфа Гитлера. Но о ней мы успеем еще поговорить на страницах этой книги. Пока же посмотрим на действия фрайкоров в первые месяцы 1919 года и сравним их с попытками русской контрреволюции не допустить прихода большевиков к власти. Даже в этом, если угодно, шло противостояние двух великих держав.
Фрайкор. На броневике «мертвая голова» – через 20 лет этот символ получит печальную известность во всем мире
«Фронтовики воплощают собой самые ценные и отборные силы народа» – подобные фразы тогда нетрудно было отыскать почти в каждой германской газете. Почему же пассионарный национальный элемент занял сторону контрреволюции? Ответ необычайно прост. Пока лидеры КПГ работали исключительно с узким общественным кластером, игнорируя военную среду, – другие на нее опирались. Фронтовики опасались, что, опираясь на поддержку русских большевиков, местные коммунисты попытаются реализовать в Германии тот же сценарий. Они уже знали, что означают слова «отправить в штаб к Духонину», и категорически не желали следовать тем же маршрутом.
В России ленинская партия ради достижения своих целей (принимать их или нет – вопрос в данном случае вторичный) объявила тотальную войну всем политическим и общественным противникам. Большевики не разменивались на пустопорожние споры, не позволяли себе демонстрировать внутреннюю слабость. Они совершали поступки, которые ужаснули старушку Европу. И закаленные в огне Великой войны немцы не захотели испытать на себе методологию построения военного коммунизма. Они массово двинулись во фрайкоры, продемонстрировав примат национального над интернациональным.
При этом нужно отдавать себе отчет: под понятием «фронтовик» в данном случае понимается вовсе не тот, кто провел какое-то время в окопах Великой войны. В Германии 100 лет назад к фронтовикам относились только те, кто сознательно шел сражаться и гибнуть за идею. На их примере подрастали юноши. И когда революция незамедлительно стала избавляться от символов мужества, чести и храбрости – военные сразу шагнули в ряды фрайкоров.
Главным отличием революционных событий в России и Германии стало то, что немецкие солдаты и офицеры до конца сохранили верность присяге и свои высокие боевые качества. Даже роспуск кайзеровской армии не повлиял на их взгляды. Внутренние и внешние политические силы по определению не могли рассчитывать на экспансию своих идей в этой среде. Больше того, многие получили дополнительную прививку от радикальных взглядов, насмотревшись на все происходящее в России.
