Россия. ХХ век начинается… - [96]
Германия объявила войну России 1 августа 1914 года.
Она располагала внушительным флотом дирижаблей в основном жесткой конструкции из 18 воздушных кораблей, 11 из которых имели объем 18 000—27 000 м>3, крейсерскую скорость 80—90 км/ч, потолок 2500—3000 м, радиус действия до 2000 км. Полезная нагрузка цеппелинов составляла от 3000 до 8000 кг с пулеметным вооружением для кругового обстрела. Для своего времени это были воздушные корабли высшего технологического уровня.
С началом войны в Германии начали массовое производство жестких дирижаблей новой модификации. Воздушные корабли имели объем 22 470 м³. У них остался укороченный внешний киль, но дирижабли получили современное одинарное хвостовое оперение на тонкой кормовой части. Под оболочкой находились две одинаковые длинные гондолы, расположенные друг за другом. Передняя, командирская, была застеклена. В ее задней части был установлен мотор «Майбах» МС.Х мощностью 210 л.с., с толкающим винтом. Во второй гондоле находилось два таких двигателя, но их мощность разделялась между толкающим винтом в хвостовой части гондолы и двумя винтами, установленными на рамах боковых сторонах корпуса корабля. Его длина составляла 158 м, грузоподъемность – 7450 кг, а скорость – 80,6 км/ч на высоте 2000 м. На дирижабле Z.XII (LZ.26) объемом 25 000 м³ коридор, соединяющий гондолы, проходил не по килю под корпусом дирижабля, как это делалось прежде, а был устроен внутри каркаса. Дирижабль имел более совершенную аэродинамику.
Цеппелин появился на Западном фронте уже 6 августа для разведки французских позиций в Эльзасе. Он летел на предельно малой высоте, немедленно был обстрелян шрапнельными снарядами и ушел восвояси.
Активные боевые действия российская армия начала в ходе осуществления Восточно-Прусской наступательной операцией. План августовской кампании не отличался оригинальностью замысла: все его стратегические достоинства обесценивались практически полным отсутствием резервов и материально-технического обеспечения войск, в первую очередь связи между 1-й и 2-й армиями. В результате командующие генерал-адъютант П.К. Ренненкампф и генерал от кавалерии А.В. Самсонов не сумели организовать взаимодействие, хотя в их распоряжении были полнокровные авиационные отряды. Лётчики оказались неподготовленными к дальним полетам по крупномасштабной карте с помощью простейших навигационных приборов. Самсонов не пытался послать штаб-офицера на одном из «вуазенов» с большим радиусом действия в штаб 1-й армии. Организации связи, а значит – взаимодействия, российских генералов не научили ни Маньчжурская катастрофа, ни костюмированные военные маневры. П.К. Ренненкампф вообще не придавал авиации большого значения, чем поставил свои войска в сложное положение[467].
В 1914 году военные самолёты не имели бортового оружия. Практиковалось принуждение противника к посадке. При этом лётчики старались либо загнать его слишком высоко, чтобы у него замерз радиатор двигателя водяного охлаждения – русским ротативным моторам это не угрожало, – либо прижать противника к земле, чтобы лишить его возможности маневрировать. Предлагалось также «искусным маневром вблизи летящего самолёта образовать воздушные вихри, грозящие ему катастрофой – падением в штопор». Для этого следовало подлететь как можно ближе, а потом развернуться на 180º. Такие приемы уничтожения неприятельских самолётов являлись эффективными, хотя требовали от пилота высокой собранности и техники пилотирования. Командование считало, что основная задача авиации – разведка и наличие пулеметов будет отвлекать лётчиков от выполнения основной задачи. Поэтому первые воздушные бои велись с помощью карабинов и револьверов. Таран же был самым эффективным способом сбить вражеский самолёт.
Осуществив с начала войны тридцать боевых вылетов, 26 августа 1914 года около города Жолква начальник 11-го корпусного авиационного отряда штабс-капитан П.Н. Нестеров таранит самолёт «Альбатрос С.I», в котором находились пилот обер-лейтенант Ф. Малина и лётчик-наблюдатель лейтенант барон Ф. Розенталь, которые вели воздушную разведку передвижения русских войск. Тяжелый «альбатрос» летел на высоте 700 м, недосягаемый для обстрела с земли. Нестеров пошел ему наперерез на своем быстроходном моноплане «Моран-Солнье MS.11G». Австрийцы пытались уйти от столкновения, но Нестеров настиг их и врезался в хвост «альбатроса». Оба самолёта упали на землю, а лётчики погибли. Указом императора 25 января 1915 года штабс-капитан П.Н. Нестеров был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени посмертно[468].
Следует отметить, что он не собирался уничтожать самолёт врага ценой собственной жизни. В государственном «Акте расследования по обстоятельствам геройской кончины начальника 11-го корпусного авиационного отряда штабс-капитана Нестерова» указывалось: «Штабс-капитан Нестеров уже давно выражал мнение, что является возможным сбить неприятельский воздушный аппарат ударами сверху колесами собственной машины по поддерживающим поверхностям неприятельского аппарата, причем допускал возможность благополучного исхода для таранящего лётчика»
