Россия. ХХ век начинается… - [120]

Корпус обтекаемой формы обеспечивал пассивную защиту от пуль и малокалиберных снарядов – они рикошетировали при попадании. Вооружение, состоявшее из пулемета «максим», размещалось в круглой башне. На рокадной дороге «вездеход» двигался на заднем барабане и колесах, а на рыхлом грунте ложился на гусеницу. В случае, если на пути танка встречалось препятствие, он ложился на гусеницу и «переползал» через него. Управление машиной осуществлялось с помощью размещенных у бортов двух поворотных рулевых колес, как на самолёте «демуазель» Сантос-Дюмона. В танке Пороховщикова для поворота впервые были применены бортовые фрикционы. При движении по твердому грунту танк опирался на колеса и ведущий барабан, а на мягком грунте «ложился» на гусеничную ленту.

Конструктор даже предложил броню собственной разработки: «Броня представляет собою комбинацию из упругих и жестких слоев металла и особых вязких и упругих прокладок». Котельное железо отжигалось «по способу, составляющему секрет изобретателя», а в качестве прокладки «после громадного числа опытов» он выбрал сушеную и прессованную морскую траву. Особо подчеркивал автор дешевизну «железной брони», возможность гнуть и варить ее[538]. Поскольку письменных сведений о составе этой стали не сохранилось, остается предположить, что конструктор в кустарных условиях в нерабочее время изготовил на РБВЗ пробную партию отливок. Однако от удачного опыта со сплавами до их промышленного изготовления обычно пролегает дистанция длиною в месяцы и годы!

«Вездеход» А.А. Пороховщикова можно считать проектом первого танка в истории бронетехники, поскольку идея его создания возникла и была осуществлена в натурном металлическом макете раньше, чем в других странах. Тем не менее, «вездеход» в последний момент не был принят на вооружение! Причина отказа Военного министерства никоим образом не была обусловлена техническим несовершенством проекта.

Во-первых, для изготовления такого танка требовались новые технологии металлообработки, с которыми можно было экспериментировать на судостроительных и паровозостроительных заводах в мирное время с большими финансовыми затратами, но практически невозможно в годы войны.

Во-вторых, в это время в Петрограде находился французский полковник артиллерии Ж.Б.Ю. Этьен, который уточнял размеры поставок бронеавтомобилей для российской армии. Председатель Главного инженерного управления великий князь Петр Александрович поддался на уговоры союзника, который убедил вельможного собеседника в том, что Франция несет основную тяжесть войны с Тройственным союзом. Он передал Этьену чертежи русского танка[539].

Незадолго до этого события великий князь также поступил с документацией по бомбардировщику «Илья Муромец».

Третья попытка создания танка в России была сделана в 1915 году начальником опытной лаборатории Военного министерства капитаном Н.Н. Лебеденко. Он предложил проект колесного «Царь-танка». Машина Лебеденко должна была иметь два больших передних колеса диаметром 9 м и заднее колесо в виде катка для поворота машины. Колеса приводились во вращение от двух двигателей мощностью по 240 л.с. Двигатели были сняты с подбитых немецких дирижаблей. Привод на колеса осуществлялся через два обрезиненных катка, связанные с двигателями. Эти катки прижимались к ободам больших колес с внутренней стороны. Вращаясь, они должны были приводить в движение большие колеса и заставлять двигаться танк. Со своей идеей Лебеденко ознакомил работавшего у него в качестве технолога А.А. Микулина, ныне известного конструктора советских авиационных моторов. Тот одобрил идею Лебеденко и со своей стороны подсказал ему, как осуществить привод на ведущие колеса, так как это представляло известную трудность.

Была сделана деревянная модель машины, и Лебеденко представил свое изобретение Николаю II. В кабинете царя на полу маленькая модель легко преодолевала все «препятствия», взбираясь на толстые тома «Свода законов Российской империи». Царь пришел в неизбывный восторг, а изобретение было одобрено высочайшим указом. Интересно отметить, что в расчетах «танка» на стадии постройки модели, в частности в расчете спицевых колес большого диаметра на прочность, принимал участие знаменитый русский ученый профессор МВТУ Н.Е. Жуковский.

В 80 км от Москвы, близ города Дмитрова, в густом лесу была расчищена поляна. Участок был оцеплен колючей проволокой и охранялся казаками. В конце июля 1915 года под руководством Микулина началась сборка новой «чудовищной» машины. В августе приступили к ее испытанию. Микулин сел за рычаги. Колеса сделали один оборот, и машина, свалив по пути березу, возле которой она стояла, глубоко застряла в грунте. Все дальнейшие попытки заставить танк двигаться ни к чему не привели[540].

Если бы не добровольные пожертвования населения, энтузиазм конструкторов, лётчиков и патриотизм владельцев самолётостроительных предприятий, соглашавшихся работать на условиях отложенного кредита, российский воздушный флот сохранился бы только на гербовой бумаге с двуглавым орлом[541].

Независимо от Лебеденко в январе 1915 года майор морской авиации Т.Д. Хезерингтон представил проект «сухопутного крейсера». Это колоссальная 14 м высотой трехколесная машина с диаметром колес 12 м несла три орудийные башни. Двигателем должен был стать 300-сильный паротурбинный дизель от миноносца. До ее постройки дело не дошло.