Рональд Рейган - хроника жизни и времени - [2]
Нелли Рейган занимала в жизни своих сыновей, и особенно в жизни младшего — ее любимца, особое место. Это была работящая, религиозная (в отличие от мужа-католика исповедовавшая протестантизм) и исполненная чувства милосердия и любви к ближнему женщина — такой она проступает в первую очередь из воспоминаний будущего президента США. Именно Нелли Рейган и ее влияние в гораздо большей степени, чем кто-либо другой и что-либо другое, оказали, по словам Рейгана, воздействие на формирование его будущих взглядов и в какой-то мере его будущей судьбы. С этим утверждением можно согласиться лишь в той мере, в какой оно относится к его детским и отроческим годам. После же того, как Рейган покинул Диксон и вышел из-под материнской опеки, его характер, взгляды и будущее стали определяться совершенно иными факторами влияния.
В ходе последующего изложения время от времени будет возникать необходимость уклоняться от основной нити повествования, чтобы заглянуть в далекое прошлое или забежать вперед в целях привлечения дополнительного и, возможно, более убедительного материала в подкрепление высказываемых автором мыслей и упоминаемых им фактов. На этом, начальном этапе изложения рейгановского жизнеописания уместно было бы сделать небольшое отступление, основанием для которого послужило знакомство с огромным количеством биографических сведений об американских президентах разных эпох, но в первую очередь последних десятилетий. Из большинства такого рода автобиографической, биографической и мемуарной литературы часто проступает образ занятого внутренними раздумьями мальчугана без сколько-нибудь бросающихся в глаза способностей, родившегося в захолустном городишке или небольшом селении, в семье, которую принято именовать проблемной или даже неблагополучной. Лишенное элементарных удобств, водопровода и электричества скромное жилище — душное летом и холодное зимой. Обладающая неукротимой энергией и самозабвенно оберегающая остатки тепла в семейном очаге мать, вынужденная стойко нести бремя жизненных невзгод, непрестанно обрушивающихся на ее дом, терпеть суровый нрав или нездоровые склонности главы семейства и нести свой крест во имя своих детей, одному из которых, а именно ее любимцу, суждено стать спустя многие десятилетия президентом Соединенных Штатов.
Такая трогательная история, регулярно повторяющаяся (с неизбежными незначительными нюансами) особенно в последние десятилетия и по этой причине ставшая уже шаблоном, без особого труда разгадывается как попытка продемонстрировать реализацию «американской мечты» — трансформацию «гадкого утенка» в могущественного политического и государственного деятеля, миллионера. Сценарий подобных историй незатейлив и рассчитан на невзыскательность и сентиментальность голосующего обывателя, составляющего значительную долю американского электората, чью поддержку на выборах зачастую можно завоевать удачно сформулированными лозунгами и обещаниями или привлекательно скомпонованным «имиджем» претендента на выборный пост.
Политическая реклама претендентов на пост президента США независимо от того, какую из основных политических партий они представляли, особенно настойчиво и, следует признать, довольно успешно эксплуатировала до недавнего времени образ выбившегося «из грязи, да в князи» (так звучит в переводе на русский язык американское выражение — «от лохмотьев к богатству») политического деятеля, бывшего когда-то «одним из нас», т. е. одним из подавляющего большинства американцев, и уже в силу этого обстоятельства достойного-де широкой поддержки. Правда, время от времени оставшиеся в живых свидетели «босоногого детства» президента опровергали явно сгущенные «факты» тягот и лишений, выпавших якобы на долю будущего хозяина Белого дома в период его жизни под родительским кровом. Среди таких поборников истины встречались бывшие школьные приятели или соседи родителей, но, как это ни странно, среди них оказывались и матери самих президентов, для которых, по всей видимости, доброе имя семьи было дороже корыстных политических интересов их выросших и лишенных сантиментов сыновей. «Но ты же ведь хорошо знаешь, что это неправда, ты же знаешь, что ты родился и вырос в весьма приличном доме», — пыталась усовестить Ребекка Джонсон своего не в меру прибеднявшегося сына Линдона Джонсона, когда тот пытался выдать журналистам за родительский дом некую развалюху. «Он представляет нас такими бедными, что так и хочется взять в руки шляпу и собрать для него деньги», — комментировала Лилиан Картер «печальные воспоминания» своего сына, президента Джимми Картера, о «тяжелом и безрадостном детстве»>2. Матери, восставшие в защиту чести родного очага, никак не могли понять сложных политических игр сыновей: ведь в далекое время их собственной молодости бедности стыдились, а семейные неурядицы и лишения скрывались даже от самых близких друзей. Сегодня же, к их изумлению, их собственные сыновья даже бравировали несуществовавшими заплатами.
Надо признать, что в 1980 г. в сюжетной линии, хотя и повторявшей основные моменты уже шаблонного сценария о рождении в «бревенчатой хижине» со всеми вытекающими отсюда невзгодами, появились весьма любопытные коррективы. В ходе предвыборной президентской кампании того года была переиздана и широко комментировалась в печати и в общественных кругах страны автобиография Рейгана, в которой тот с поразительной безмятежностью и подчеркнутой сентиментальностью делился воспоминаниями о невзгодах, действительно выпадавших на долю его семьи. Создавалось впечатление, что кандидат республиканцев в президенты не только бравировал старыми заплатами, но и размахивал ими как знаменем с фамильным гербом, начертав на этих заплатах слова: «То были счастливейшие годы моей жизни»
