Рональд Лэйнг. Между философией и психиатрией - [41]
Связующим звеном между понятиями связки и социальной системы фантазии в этой работе становится признание межличностной природы фантазии. Человек, по Лэйнгу, может разделять фантазию других людей, причем в этом случае он, хотя и не осознавая того, утрачивает собственную индивидуальность. Так образуется мультивалентная «социальная система фантазии». Лэйнг заимствует этот термин из работы Элиота Джейкса, вышедшей еще в 1955 г.[157] Погружаясь в социальную систему фантазии, человек не чувствует потери собственной индивидуальности по причине отчуждения, поскольку теперь начинает занимать ложную позицию. Но ее ложность и ошибочность становятся очевидны лишь ретроспективно, т. е. когда человеку удается высвободиться из системы. Происходит так по той причине, что социальная система дает человеку интенсивное и несомненное ощущение реальности с сопутствующей дереализацией другого опыта. Именно поэтому социальная система фантазии вводит входящих в нее людей в ложную позицию, при которой все индивидуальные осознаваемые восприятия инвертируются благодаря эффекту отчуждения.
Реальность зиждется на четкой стратификации и картографии социального пространства, его четкой разметке, нарушение которой для человека, входящего внутрь социальной группы, мягко говоря, нежелательно. Сама существуя только в противопоставлении с вымыслом и нереальностью, реальность требует четкого разделения пар: внутреннее – внешнее, ментальное – физическое, психическая реальность – физическая реальность, ум – тело и т. д. Таким образом, реальность требует раскола и подчинения только одной из частей этой раздробленной целостности.
Два лежащих в основании книги момента – непонимание глубины личности и ее мира и гиперрациональность и четкость социальной структуры пересекаются у Лэйнга в пространстве опыта. Это понятие, пожалуй, одно из основных в его творчестве, присутствовало еще в работе «Разделенное Я», но там имело исключительно внутриличностный оттенок. Опыт (experience) у Лэйнга – и в этой трактовке он продолжает традицию экзистенциально-феноменологической психиатрии, – это непосредственное переживание реальности, дологическое, довербальное, внерациональное проживание мира и себя в нем[158]. В этой сфере непосредственного проживания и сталкиваются у него человек и общество.
Опыту Лэйнга – это, если можно так сказать, поле битвы, пространство сражения и не всегда честной игры. Участвуют в ней отдельный человек, отстаивающий свое право на свободу и независимость, на невмешательство и автономность, и общество, борющееся за свою целостность, которая может поддерживаться лишь при условии усреднения и унификации. И человек, и общество борются в этой схватке за выживание. Именно поэтому опыт у Лэйнга – понятие основополагающее, понятие, которое требует первостепенного внимания и исследования. Все процессы жизнедеятельности личности и общества, которые он будет описывать позднее, уже в других книгах, будут разворачиваться именно в этой сфере.
Развертывание общего пространства пересечения личности и общества происходит благодаря тому, что Лэйнг называет комплиментарностью, – определенной функции человеческих отношений, «посредством которой другой позволяет осуществиться я или придает ему определенную цельность»[159]. Комплиментарность, лежащая в основании формирования, развития и подтверждения идентичности, в разные периоды жизни человека может усиливаться или ослабляться.
Сама идентичность, которая составляет ядро личности и поддерживает ее целостность, включает множество своеобразных подсистем: идентичность-для-себя-самого; идентичность-для-других; идентичность, приписываемая другими; идентичности, которые человек приписывает другим; идентичности, которые, как он думает, приписывают ему, и т. д. Другие люди позволяют реализовываться идентичности человека, поскольку идентичность всегда требует отношений с другими, именно в них самоидентификация индивида достигает своего завершения. Я всегда требует других, потому что другие – это материал идентичности я. Поэтому, по Лэйнгу, и выходит:
Даже описывая отдельного человека, мы не можем позволить себе забыть, что любой человек постоянно действует на других и подвергается действию с их стороны. Другие всегда присутствуют. Нет никого, кто бы действовал или переживал в вакууме[160].
Другие одновременно формируют идентичность единичного индивида и социальную фантазию общества. В обоих случаях они – необходимый инструмент и потому мощная система управления.
Стабильность общества поддерживается на основании того, что большинство его членов разделяет реальность общепринятой фантазии: они отказываются от собственного восприятия, собственных оценок и собственного опыта и занимают выгодную обществу и поддерживаемую им ложную позицию. Эта ложная позиция, как и все, что одобряется обществом, хотя и задним числом, начинает восприниматься как реальность. Человек, являясь членом какой-либо социальной группы или, еще шире, общества в целом, занимает отчужденную ложную позицию и разделяет общепринятую социальную систему фантазии. Он переживает, проживает мир так же, как и остальные, и ничем не отличается от них, утрачивая свою приватную сферу, определяющую его уникальность и самостоятельность.
