Романы Романовых - [53]

Но все было напрасно! Во-первых, против этого брачного союза отчаянно интриговали послы Англии и Франции, а во-вторых, Анна обвиняла Антона Ульриха в слабодушии, отсутствии характера, трусости и других неприятных качествах. И действительно, с портрета на нас смотрит мальчик с белокурыми локонами, обрамляющими красивое, но невыразительное лицо. Позже выяснилось, что Анна ошибалась: Антон проявил незаурядную силу воли и исключительные нравственные качества. Анна дала ему неверную оценку, и вообще она плохо разбиралась в людях – ее больше интересовали книги. А «книжные девочки» хотят более сложных отношений, чем «муж – жена». Но при этом они и сами не знают, чего хотят от жизни. Отсюда и метания, психологические проблемы, бесконечные сложности, выдуманные герои. Была и еще одна важная проблема – Анна, судя по всему, больше интересовалась дамами, чем мужчинами.

Все видели, что она относится к Антону настолько холодно, что это граничит с неприязнью. И тому было свое объяснение – почти одновременно с Антоном в Россию приехал чрезвычайный посланник польский и саксонский (король Польши в то время являлся и герцогом Саксонским) тридцатилетний граф Карл-Мориц Линар. Он быстро завоевал сердце Анны, и у них вспыхнул роман. Красавец-мужчина – Антон по сравнению с ним выглядел жалким замухрышкой – очаровал невинную семнадцатилетнюю простушку и уложил ее постель. Их связь открылась в 1735 году. Разразился невероятный скандал, тем более что все происходило буквально на глазах жениха, но тот, по своей скромности, молчал. Анна Ивановна была взбешена, еще бы, ведь любимая племянница выставила ее на посмешище. Она заперла виновницу в своих покоях и выслала из страны ее наставницу Адеркас (как оказалось, она была воспитательницей и в амурных делах тоже). Камер-юнкера Брылкина, передававшего записки влюбленных, императрица сослала в Казань. Самого же Морица Линара, по просьбе русского правительства, отозвали обратно в Польшу. Над Анной тетка установила жесточайший надзор – буквально вся ее жизнь контролировалась, и все разговоры докладывались императрице немедленно. Теперь Анна Леопольдовна могла появляться только на официальных церемониях.

Разочарование судьбой и утрата любви усугубили дикий характер Анны. Она и раньше поражала современников своей серьезностью и сосредоточенностью, а ныне стала совсем замкнутой и нелюдимой и все свободное время посвящала чтению французских любовных романов. Шумных и веселых компаний она и раньше не любила, а теперь даже ее маленькое общество, состоявшее из четырех-пяти человек, тяготило ее. Такая жизнь продолжалась четыре года.

С возрастом облик Анны Леопольдовны несколько изменился. Так, один из современников писал о ней: «Это была толстая немка, довольно ограниченная, чувственная и апатичная, но не злая…» Впрочем, если судить по дошедшим до нас портретам Анны Леопольдовны, толстой она не была. Важно другое: опять в описании натуры Анны присутствует чувственность, и это не случайно. А вот как описывает ее историк Н. Костомаров: «Принцесса не обладала ослепительной красотой, но была миловидная блондинка, добродушная и кроткая, вместе – сонливая и ленивая; она не любила никакого дела и проводила праздно часы со своей любимой фрейлиной Юлианой фон Менгден, к которой питала чувства редкой дружбы». Оказывается, не только пылкий саксонец Линар занимал воображение Анны.

Кем же была эта Юлиана Менгден, и чем она заслужила столь «редкую дружбу» Анны? Особенно если учесть еще то обстоятельство, что у нее вообще друзей не было… Как Юлиана вообще оказалась при русском дворе? С воцарением Анны Ивановны в Россию устремилось множество немцев во главе с Бироном. Как писал в своих мемуарах Христофор Манштейн, «в царствование императрицы Анны при дворе желали иметь фрейлинами лифляндок, а семейство барона Менгдена… пользовалось большим расположением герцога Курляндского (то есть Бирона)». Ко двору пригласили сразу четырех сестер Менгден – Доротею, Юлиану, Якобину и Аврору. Старшая из них, Доротея, стала женой сына фельдмаршала Миниха, младшая, Аврора, была позже женой личного врача императрицы Елизаветы Лестока. В этой семейке был еще и двоюродный брат Карл Людвиг, он являлся президентом Коммерц-коллегии.

Как видим, протекцию провинциальному остзейскому роду сделал Бирон, и его представители стали влиятельными лицами при русском дворе. Кстати, баронский титул Менгдены получили только в 1736 году, да и то стараниями Юлианы. Все тот же Христофор Манштейн дал такую нелицеприятную характеристику сестрам Мангден: «Девицы эти, мало видевшие людей, не обладали умом, необходимым для ведения дворцовых интриг, поэтому и не вмешивались в них. Но Юлиана, любимица правительницы, захотела принимать участие в делах, или, лучше сказать, от природы ленивая, она сумела передать этот порок своей повелительнице». Трудно сказать, кто на кого влиял больше, несомненно одно – девицы нашли друг в друге родственную душу (Юлиана Менгден родилась в 1719 году, то есть была на год моложе Анны). Обе ленивые, неряшливые, неухоженные и вместе с тем чувственные и романтичные, они стали очень близкими подругами. Чтобы не сказать больше.