Романы. Рассказы - [220]

— Безусловно! — Василия заинтересовала инициатива американца. — Вовремя полученная информация порою значит в бизнесе куда больше, чем хитроумная комбинация самого способного коммерсанта. Давайте сделаем так: я поеду в Штаты, осмотрюсь там и по возвращении подробно проинформирую вас, — тогда и примем окончательное решение. Сейчас одно могу вам сказать: я был бы счастлив иметь такого компаньона, как вы, Джо!

— Рад слышать это. В свою очередь, могу сказать — у вас, Кочек, ясный ум, вы все схватываете на лету, с вами приятно иметь дело!

Перед отъездом Василий спросил у Жубера: не будет ли тот возражать, если он изымет из дела пятьдесят тысяч франков в счет своей доли? Ему нужно послать деньги домой, отцу.

Жубер с готовностью согласился — хоть сто тысяч! Василий сделал еще один шаг — задал Жуберу вопрос: как тот поступит, если возникнет необходимость ему, Кочеку, покинуть фирму? Предпочтет ли Жубер вести дела фирмы сам или возьмет нового компаньона?

Жубер был удивлен, — он не был подготовлен к ответу на такой вопрос и потому только молча пожал плечами.

Превратив пятьдесят тысяч французских франков в американские доллары, Василий поместил их через Парижское отделение в один из американских банков, тесно связанный с тяжелой промышленностью Германии.

Супружеская чета Кочеков ехала во втором классе громадного океанского парохода. Путешествие было приятным. На небе ни единого облачка, море спокойное, каюта уютная. В большом бассейне подогретая морская вода, — купайся хоть круглые сутки. По вечерам в просторном зале с кожаными креслами демонстрировались кинокартины. В баре играл джаз, и после ужина пассажиры развлекались танцами.

По утрам Кочеки вставали чуть свет, поднимались на палубу и долго стояли у борта, наблюдая за рождением нового дня, — как просыпался океан и его зеленоватые воды, искрясь, озарялись солнечным блеском. В эти минуты казалось, что в воздухе звучит песня. Затаив дыхание, они слушали эту удивительную песню, сердца их наполнялись радостью бытия, а мысли уносили их далеко — к родным краям, забытому детству, и жизнь не казалась такой тревожной, какой была на самом деле…

Контрольный пункт Нью-Йорка состоял из двух смежных залов. В первом, более просторном, прибывшие в ожидании вызова пили кофе с бутербродами или прохладительные напитки, а во втором зале, за стеклянной перегородкой, сидели за длинным столом контролеры.

Василий вместе с Лизой тоже сели за маленький столик и заказали кофе, наблюдая за тем, что происходит в соседнем зале. Когда пришла их очередь, контролер, повертев в руках паспорт, спросил:

— Потеряли, что ли, свой паспорт в Европе?

— Вроде этого…

— Не понимаю!

— Упал в реку, намочил паспорт. Пришлось просить новый…

— Лишнее, значит, пропустили!..

— Было дело.

— Понятно. Стоит нашему брату уехать из Штатов — и готово: словно с цепи срываемся! — Контролер поставил свой штамп и протянул паспорт соседу.

Дальше все пошло как по маслу — все пять представителей разных ведомств Америки, начиная от разведки и кончая эмиграционными учреждениями, поставили свои штампы. Последний контролер, возвращая паспорт Василию, сказал, что тот может покинуть порт после осмотра вещей в таможне. Лизу ни о чем не спросили.

Предупрежденный телеграммой, Клод Гомье ждал их у выхода из порта. Они сердечно поздоровались. Клод посадил их в подержанный «форд» и повез в гостиницу, недалеко от Бродвея. Здесь они расстались.

— Отдыхайте, — сказал Клод, — а завтра, если ничего не будете иметь против, я приеду к вам утром, часам к десяти, и подробно проинформирую вас о делах.

— Очень хорошо! — Василий протянул ему руку. — Надеюсь, у вас все в порядке?

— Одно могу сказать: лучшего трудно ждать! У меня в портфеле уже восемнадцать договоров. Если найдете нужным, могу удвоить и даже утроить их количество, — ответил художник.

В тот же вечер Василий узнал телефон старика Ковачича и, позвонив, сообщил ему, что привез письмо от сына. Условились встретиться в одиннадцать утра в его конторе. Что касается сына нефтяного магната Адамса, Василий счел целесообразным связаться с ним после встречи с отцом Джо.

Мистер Ковачич оказался крепко скроенным, бодрым стариком. Он приветливо встретил Василия.

— Ну, как там мой лоботряс, не завел еще себе жену-француженку? — спросил он, прочитав письмо сына.

— Джо пользуется большим уважением у окружающих и ведет себя весьма достойно. Перед моим отъездом он замещал консула, — ответил Василий.

— Рад слышать это. Раз ему хочется, пусть делает дипломатическую карьеру, хотя я и не понимаю, зачем ему это. — Старик оценивающе посмотрел на Василия. — В письме Джо просит помочь вам советом и оказать содействие. Хотелось бы узнать, в какого рода совете вы нуждаетесь и в чем я могу оказать вам содействие?

— В Париже у меня доходное рекламное дело, — сказал Василий. — Но, как говорится, человек всегда ищет, где лучше. Недавно я побывал по делам своей фирмы в Германии и пришел к заключению, что можно хорошо зарабатывать на торговле с немцами. Хотелось бы услышать ваш совет по этому поводу. Джо сказал мне, что он тоже не прочь войти в дело и попытать счастья. Но ехать в Берлин просто бизнесменом — едва ли что даст, тем более сейчас. Хорошо бы поехать туда в качестве представителя достаточно солидной американской фирмы, торгующей с Германией. Не могли бы вы оказать мне в этом содействие? Мне это не к спеху, я могу и подождать…