Романтика для циников - [17]

Парень умел двигаться.

С первыми звуками песни Робби Невила «Се ля ви» он начал танцевать так, будто был рожден для этого.

Ей ничего не оставалось, кроме как обвить его шею руками и подчиниться ритму. Следовать каждому его движению. Их тела покачивались, плыли в едином ритме, слегка соприкасаясь, и это, казалось, обнажило каждый нерв в теле Люси, привело его в полную готовность.

Когда его рука скользнула ниже и ладонь легла на попку, она почти застонала. А когда Кэш притянул Люси еще ближе, показывая, как влияет на него тот жар, что исходит от них обоих, она прижалась к нему всем телом.

И тут началось интересное.

Пусть «Грязные танцы» и сняли в девяностых, но сиквел Кэша и Люси потянул бы не на один «Оскар».

Она извивалась, терлась об него – бесстыдно, самозабвенно, страстно. Очень страстно.

Желание, разгоравшееся между ними, было ощутимо физически. Ее кожа горела. Когда музыка набрала обороты, когда басы и ударные словно прошли сквозь ее тело, Люси полностью отдалась охватившему ее ощущению, что они – в одежде и стоя – занимаются сексом.

Потому что именно это они и делали.

Непристойные, полные покорности и наглости телодвижения, когда она то цеплялась за него, то сползала к его ногам.

Ее тело зудело от желания раздеться, до того сильного и необычайного, что она едва не остановилась. Но, словно прикованная к Кэшу и к ритму, пульсирующему в ней, она бы не остановилась, даже если бы захотела.

Люси не заметила, когда песня кончилась и началась следующая, – еще ни разу она не была так созвучна другому человеку.

Все, что имело значение, – этот мужчина и этот момент.

Ее не удивило, когда он прикоснулся губами к ее шее, принялся целовать нежную кожу под ухом, невыносимо медленно двигаясь к губам.

Она откинула голову, он накрыл ее губы своими в огненном поцелуе, от которого голова у нее закружилась.

Ее губы раскрылись, подчиняясь малейшему движению Кэша и давая понять, что ему не нужно второе приглашение.

Они слились в страстном, долгом, как вечность, поцелуе. Диком. Отчаянном. Безудержном.

Люси потеряла ощущение места и времени. Все, что осталось, – неистовый жар, словно танцпол был охвачен огнем.

Звук бурных аплодисментов достиг ее сознания словно сквозь туман, и она поняла, что диджей взял микрофон, а они этого и не заметили.

Кэш оторвался от нее, и они ошеломленно уставились друг на друга, тяжело дыша.

Толпа действительно повернулась к сцене, глядя на диджея, но Люси не могла оторвать глаз от Кэша.

Он не был похож на парня, который играет роль.

Он казался таким же пораженным, как и она.

Блин.

– А ты на все готов для камеры, – шутливо произнесла она, стараясь развеять невыносимое напряжение.

Он наклонился и прошептал ей на ухо:

– Если ты это сыграла, милая, я удвою плату за сад.

Ее сердце подпрыгнуло, отзываясь на его голос.

– Тогда за тобой сто тысяч.

– Врешь, – усмехнулся он.

Она тряхнула головой, конец шарфа, которым она повязала голову, скользнул по щеке.

– О’кей. Мы поцеловались – и что? Неудивительно, учитывая музыку, и темноту, и…

– И нас тянет друг к дугу. – Он провел пальцем по ее щеке. – Признать это – не преступление.

Люси стиснула зубы. Ни за что не признаваться Кэшу, не то ей не избежать огромных проблем!

Ей нужно достать пятьдесят тысяч для Ба – и все. Никаких мутных историй, начинающихся как фальшивый любовный роман и подразумевающих при этом более чем настоящий секс.

Секс? Ох ты черт… Вот к чему все идет? Да у нее уже неприятности.

– Давай сосредоточимся на конечной цели, а?

Его рука так и лежала на ее бедре. Интимный жест, соблазняющий ее продолжить начатое, но подальше отсюда и без одежды.

– На том, как далеко мы можем зайти?

Она вздохнула.

– На позитивном пиаре для тебя. На пятидесяти кусках для меня.

Искры в его глазах погасли. Он убрал руку.

– Так для тебя это все – только деньги? Легкие деньги?

– Не так уж легко всю неделю изображать твою подружку, приятель, – произнесла она нарочито легкомысленным тоном.

Почему он так нахмурился и сжал губы?

– Отлично. Тогда пошли поработаем и закончим с этим вечером.

– Неплохо звучит, – ответила она, надеясь немного, что они вернутся к препирательствам.

Ей нравился Кэш беззаботный. В отличие от Кэша сердитого, тем более что она чувствовала, что стала причиной его мрачного настроения.

Спустя полчаса танцев под десяток баллад вместе с остальными парами, воюющими за лучшее место на танцполе, Люси отчаянно возжелала кружку горячего шоколада и теплую постель. Без Кэша, хотя память предательски подсовывала ей воспоминание о страстном поцелуе.

К счастью, он не стремился повторить его, несмотря на камеры и внезапные вспышки фотоаппаратов.

Но всякий раз, когда его рука касалась ее бедра или талии, она вспоминала. Жар. Искушение. Всепоглощающее желание еще одного поцелуя – и больше того.

– Ты в порядке? – Он поднял двумя пальцами ее подбородок, когда стали затихать последние аккорды «Глаза Бэтт Дэвис».

Она кивнула:

– Просто устала.

Скорее, измотана. Как же трудно, оказывается, притворяться… И это только первое мероприятие из списка!

– Пойдем, я провожу тебя на воздух. – Он бережно обнял ее рукой за талию – смертельно опасное сочетание заботы и недавних дразнящих прикосновений.