Романтические эссе - [12]

Мы могли бы продолжить записи из нашего протокола, но способы запоминания достаточно ясны и из этого отрывка. Казалось бы, хаотическое нагромождение образов лишь усложняет задачу запоминания четырех строчек поэмы; но поэма дана на незнакомом языке, и тот факт, что Ш., затративший на выслушивание строфы и композицию образов не более нескольких минут, мог безошибочно воспроизвести данный текст и повторить его… через 15 лет, «считывая» значения с использованных образов, показывает, какое значение получили для него описанные приемы.

(2) В конце 1934 г. Ш. была дана искусственная (и ничего не означающая) формула:

Ш. внимательно смотрит на таблицу с формулой, несколько раз поднимает ее к глазам, опускает ее и сидит с закрытыми глазами, затем возвращает таблицу, делает паузу, внутренне «просматривая» запомненное, и через 7 минут в точности воспроизводит «формулу».

Вот его отчет, показывающий, какие приемы были им использованы для запоминания:

«Нейман» (N) вышел и ткнул палкой (·). Он посмотрел на высокое дерево, которое напоминало корень (√), и подумал, что не удивительно, что дерево высохло и обнажились корни: ведь оно стояло еще тогда, когда я строил вот эти два дома (d²), и опять ткнул палкой (·). Он говорит: дома старые, придется на них поставить крест (X), это даст большое умножение капитала, 85 тысяч капитала он вложил в это (85). Крыша отделяет его (-), а внизу стоит человек и играет на терменвоксе (vx). Он стоит около почты, а на углу — большой камень (·), чтобы подводы не задевали дома. Тут же сквер, там большое дерево (√), на нем три галки (3√). Здесь я просто поставил 276, а «в квадрате» — поставил квадратный ящик из-под папирос (²). На нем написано «86»… Эта цифра была написана с другой стороны ящика, она не была видна оттуда, где я стоял, я не подошел близко — и потому пропустил ее, когда припоминал… x — неизвестный человек подошел к забору в черном манто, забор (-), а дальше женская гимназия, он хотел пробиться на свидание с гимназисткой, n — изящная, молодая, в сером костюме; он разговаривает, он пытается переломить жердочки забора одной ногой и другой (²), а она — гимназистка — некрасивая, фи! (v)… Здесь я переношусь в Режицу… Там в школе большая доска… Шнур летит — и я ставлю точку (). На доске написано 264, дальше я там же пишу n²b. Я в школе. Моя жена положила линейку, и тут сижу я, Соломон Вениаминович (SV), а у моего товарища написано — 1624/32². Я посмотрел на него, что он пишет, а сзади сидели две гимназистки (²), поглядели и крикнули, чтобы он не заметил «ее! тише!» (S)».

И эта формула была безошибочно воспроизведена Ш. непосредственно, и такое же точное воспроизведение было получено через 15 лет (в 1949 г.), когда, также без всякого предупреждения, Ш. было предложено вспомнить ее.

(3) 11 июня 1936 г. Ш. давал сеанс запоминания в одном из санаториев. Как он после рассказывал, ему была предложена самая трудная задача из всех, с которыми он сталкивался; однако он с успехом справился и с ней и через 4 года снова воспроизвел этот сеанс.

Ш. было предложено запомнить длинный ряд, который состоял из бессмысленного чередования одних и тех же слогов:

1. МАВАНАСАНАВА

2. НАСАНАМАВА

3. САНАМАВАНА

4. ВАСАНАВАНАМА

5. НАВАНАВАСАМА

6. НАМАСАВАНА

7. САМАСАВАНА

8. НАСАМАВАМАНА

и т. д.

Ш. воспроизвел этот ряд.

Через 4 года он по моей просьбе восстановил путь, который привел его к запоминанию. Вот его отчет.

«Осенью 1936 года у меня был сеанс, который я считал самым трудным из тех, которые я до тех пор давал перед зрителями. Тогда вы приклеили запись к листу бумаги и предложили мне описать сеанс. По не зависящим от меня обстоятельствам я лишь теперь, спустя свыше 4 лет, собрался, наконец, это сделать. Несмотря на то, что с тех пор прошло несколько лет, у меня всё всплыло перед глазами с такой точностью, как будто сеанс имеет не четырехлетнюю, а четырехмесячную давность.

Во время сеансов ассистент зачитывал мне слова, расчленяя их на отдельные слоги: МА — ВА — НА — СА — НА — ВА и т. д. Услыхав первое слово, я тут же оказался на дороге в лесу около местечка Мальта, где я в детстве жил на даче. Слева от меня на уровне глаз вспыхнула тончайшая серо-желтая линия (все согласные буквы построены на звуке «а»). На линии начали быстро появляться разноцветные, разного веса и плотности комки, брызги, пятна, лучи и прочее, изображающие буквы М, В, Н, С и т. д.

Произнесено второе слово.

Я сразу увидел те же согласные буквы, что и первом слове, но расположенные в другом порядке. Повернул по дороге влево и продолжал горизонтальную линию.

Третье слово. Черт возьми! Опять то же самое, лишь порядок другой. Спрашиваю ассистента: «Много еще таких слов?» Ответ: «Почти все такие!» Я в затруднении. Многократная повторяемость 4 согласных, опирающихся на однообразную, примитивную по форме гласную А, колеблет мою обычную уверенность. Если для каждого слова менять тропинку в лесу, хорошо прощупать, обнюхать, просмотреть и вообще прочувствовать каждое пятно, это поможет, но потребует добавочных секунд, а на сцене каждая секунда дорога. Вижу чью-то улыбку. Улыбка превращается в острый шпиль; чувствую сильный укол, прямо в сердце. Решаю перейти на «мнемотехнику».