Романовы в дороге. Путешествия и поездки членов царской семьи по России и за границу - [90]

В настоящей статье будет рассмотрен юбилей 300-летия династии Романовых, отмечавшийся в 1913 г. и оформленный как особый тип идеологического послания царя к своим подданным. Специфика государственного юбилея заключается в том, что в нем участниками ритуального диалога являются с одной стороны, политический лидер (как персонифицированное государство) и стоящая за ним властная элита, а с другой, – общество (народ). Хотя статус юбиляра официально принадлежит политическому лидеру, а поздравителя – народу, в разные моменты государственного юбилея они могут попеременно меняться ролями в зависимости от конкретных коммуникативных обстоятельств (когда лидер поздравляет свой народ, который тоже отчасти является юбиляром).

Поражение в русско-японской войне 1904–1905 гг. и революция 1905–1907 гг. потребовали от власти и персонально от императора предъявления доказательств собственной успешности и восстановления символической солидарности династии с разными социальными слоями общества. Решить эту проблему, как полагала правящая элита, можно было с помощью эксплуатации мифологизированного прошлого в рамках празднования дат различных исторических событий. Например, за короткий период перед празднованием 300-летия династии Романовых был отмечен, правда, с меньшей помпезностью, целый ряд юбилейных дат, в том числе столетие Отечественной войны 1812 г.{815}

При анализе той роли, которую играл дом Романовых как коллективный юбиляр 1913 года, обратимся к теории Р. Уортмана о сценариях презентации власти русских государей со времен Московского царства до Николая II{816}. С точки зрения «династического сценария» власти, выстраиваемого Николаем II, юбилей – один из наиболее очевидных способов ее презентации. Для понимания того, какие смыслы призван был выразить юбилей династии Романовых, важна идея Карамзина о том, что «история народа принадлежит его государю». Юбиляром, т. е. субъектом власти, в этом случае является династия, а не отдельный государь. При этом династия для утверждения легитимности порождает миф о сакральном характере своего воцарения на престоле и присваивает себе деяния и подвиги, совершенные собственно народом в период царствования этой династии. Как видно из юбилейных текстов разных жанров, в том числе художественного фильма «Трехсотлетие царствования Дома Романовых», снятого специально к этому событию (режиссеры Н. Ларин и А. Уральский, продюсер А. Дранков), сакральность воцарения именно Романовых (а не какой-то другой династии) на русском престоле доказывается двойным способом – не просто божественным промыслом, а божественным промыслом, осуществляемым через представителей народа и через волю народа{817}. В пропагандистских брошюрах, публиковавшихся к юбилею 1913 г., подчеркивалась мысль: в избрании на царство Михаила Романова важна не воля народа, а промысел Божий: «Да! Точно: избрание Михаила Феодоровича Романова на Царский престол Московский и всей России было чудом милости Господа […] Во гласе народа отразился глас Божий, в избрании народом – благодать избрания от Бога […] Не человеческим хотением, а благою волею Всевышнего… был призван в лице Михаила Феодоровича Романова на великое царственное служение России благословенный Царствующий Дом Романовых»{818}. При этом народ в данной интерпретации исторических событий лишен собственной воли и выступает лишь в роли инструмента в руках Господа.

Именно таким образом трактуется мужество патриарха Гермогена, деятельность Кузьмы Минина и князя Пожарского по консолидации второго ополчения, защита Троице-Сергиевой Лавры от поляков и особенно подвиг Ивана Сусанина. Острая необходимость восстановления популярности царской власти через ее сакрализацию потребовала новой актуализации старого мифа об Иване Сусанине и «жизни за царя». Сусанин осмысляется как своеобразная «строительная жертва», легшая в основание строящегося престола новой династии и поэтому делающая этот престол легитимным и особенно прочным. Зрительно идея строительной жертвы была отражена в памятнике к 300-летию дома Романовых скульптора А. И. Адамсона, изобразившего умирающего Ивана Сусанина у ног женской фигуры в военных доспехах – аллегории России{819}. В рамках идеи о принадлежности истории народа его государю выстраивается и весь юбилейный дискурс о династии Романовых как некоем консолидированном единстве, чья деятельность, осуществляемая через деятельность народа и его представителей, приводит к созданию огромной и процветающей империи. Династический сценарий презентации власти, воплощенный в совокупности юбилейных текстов 1913 г., представляет последнего русского императора не как индивидуального государственного деятеля, ответственного за свои политические поступки и решения, а как неотделяемого представителя династического целого – «дома Романовых», на которого падает отблеск всей совокупности побед династии за весь предыдущий трехсотлетний период истории.

Юбилей правящей династии 1913 г. продолжил традицию общегосударственных празднеств, начатых Александром II в рамках юбилея тысячелетия России в 1862 г. и продолженных Александром III актом празднования девятисотлетия крещения Руси в 1888 г. Можно сказать, что каждый из трех последних русских императоров представил народу свое юбилейное послание, которое было выражено в совокупности вербальных текстов и обрядовых действий, в исполнение которых были втянуты как правящие верхи, так и самые широкие слои общества. Все три юбилея происходили на фоне кризисов между властью и обществом, вызванных разными причинами. Юбилей 1862 г. проходит на фоне кризиса доверия к царю со стороны дворянства вследствие отмены крепостного права и реформ начала 1860-х гг.; юбилей 1888 г. – после убийства Александра II и вызванной этим событием политической нестабильности; юбилей 1913 г. – после поражения в войне и революционной смуты. Имеет смысл сравнить некоторые структурные особенности юбилея 1913 г. с двумя предыдущими, праздновавшимися на государственном уровне ключевыми событиями русской истории – тысячелетия России и девятисотлетия крещения Руси, поскольку они, по сути, решали общую политическую задачу – преодоление кризиса между государственным лидером и его подданными путем экспликации нового мифологического тезиса, на основе которого эти отношения должны быть восстановлены.