Романовы в дороге. Путешествия и поездки членов царской семьи по России и за границу - [74]

Исторически Балканы, Византия, православный мир были связаны с Россией так тесно, как никакая другая территория. Отсюда пришли на Русь и христианство, и письменность, однако до середины XIX в. визиты представителей царствующего дома России на Балканы означали бы посещение Османской империи и ее владений, что могло произойти при серьезной дипломатической подготовке или в ходе боевых действий.

Ситуация изменилась после признания независимости Греции, и особенно после брака русской великой княжны Ольги Константиновны с королем Греции. Это был прецедент русского династического брака с монархом балканской державы в новое время. Начиная с 80-х годов XIX в. навещать тетю Олю, принимать морские ванны на берегах Ионического и Эгейского морей становится обычным делом для представителей семьи Константиновичей. Трогательные наблюдения за жизнью православных греков мы встречаем даже в письмах малышей – русских племянников греческой королевы{675}. И если Греция становится открытой для визитов представителей дома Романовых, то славянские балканские территории по-прежнему оставались де-юре частью Турецкой империи, а, следовательно, путешествие по ним было затруднено.

Второй этап прямого знакомства с Балканами связан с событиями русско-турецкой войны 1877–1878 гг., когда сразу пять представителей мужской части дома Романовых, включая императора Александра II, участвовали в боевых действиях русской армии на Дунайском театре войны. Среди них был и великий князь Константин Константинович. Непосредственное знакомство членов династии Романовых с условиями жизни балканских народов во время этой войны скорректировало их представления о тяжести османского владычества. Дневники и личные письма Александра II с Балканского театра войны свидетельствуют о существенном расхождении между представлениями государя о положении славян и реальностью. Прежде всего русского монарха поразил уровень жизни освобождаемых «братушек». Он с горечью писал, что не каждый помещик в России живет и питается так, как рядовой болгарин. Изумляла Романовых также необыкновенная самостоятельность в суждениях и чувство собственного достоинства балканских славян, не знавших крепостного права и личной зависимости{676}.

Великий князь Константин Константинович в Черногории в 1899 г. Получившие после окончания русско-турецкой войны 1877–1878 гг. независимость молодые государства Сербия и Черногория по-прежнему нуждались в помощи и покровительстве со стороны единоверной России. Важную роль играли визиты в славянские страны членов дома Романовых, выполнявших как парадно-официальные функции, так и деликатные политические поручения.

В 1899 г. великий князь Константин Константинович был направлен в качестве официального представителя дома Романовых на свадьбу престолонаследника Черногории принца Данило (1871–1939) и принцессы Мекленбург-Стрелецкой Юты{677}.

Сведения об этой поездке содержит чрезвычайно интересный дневник великого князя Константина Константиновича. 4 июля 1899 г. он писал: «Я получил приказание все-таки ехать в Черногорию». И сообщает здесь же, что при прощании царь Николай II вручил ему бриллиантовое ожерелье для невесты, после чего записывает свою беседу с царем: «Говорили и о славянстве: он вспомнил, что есть у Пушкина стих об этом, и я поспешил привести этот стих наизусть: “Славянские ручьи сольются ль в русском море, Оно ль иссякнет?”»{678}.

Константин Константинович находился в Черногории с 9 по 18 июля 1899 г. Судя по его обширным дневниковым записям страна, и особенно ее люди, произвели на него неизгладимое впечатление. Он чрезвычайно воодушевлен, восхищается черногорцами: «Я здесь утопаю в блаженстве: чудный по красоте, солнцем пригретый край; глаз не видит темных, опошленных сторон гражданского развития. Нет западной плоскости культуры. Народ нам родной, православный, слышна речь близкая к родной, своя одежда, живописная, красивая, не заменена европейской. Все мало, но есть какая-то благородная простота и достоинство»{679}.

Общее благоприятное впечатление от Черногории не испортили даже нелестные характеристики, данные некоторым из представителей династии Петровичей русским посланником К. А. Губастовым. Константин Константинович отмечает в дневнике: «Он видит немало темных сторон в Черногории: беспорядочность финансов, не всегда точное исполнение требований князя, которые в свою очередь бывают часто противоречивы и непоследовательны. Сыновей князя Губастов считает избалованными, плохо воспитанными, пустыми, ленивыми»{680}.

Таким образом, для Константина Константиновича приоткрылись многие ранее неизвестные стороны черногорского настоящего, но он все же составил для себя самое благоприятное мнение о братской славянской стране: «Давно мне не случалось за границей не радоваться возвращению в Россию. Здесь, в родной Черногории, я чувствовал себя не за границей, а как бы дома»{681}.

Следом за отцом на Балканы отправились его дети. Братья Иоанн, Олег, Игорь и их сестра Татьяна побывали в Сербии. Но если братья были там в 1910–1911 гг. с приятными официальными визитами, то Татьяна попала на сербскую землю в 1920 г. вместе со своими детьми в числе тысяч русских беженцев, принятых братской страной.