Романовы. Творцы великой смуты - [8]

В следующее царствие Русь вступила с двумя кланами царских родственников. Они ровнехонько шли друг за другом.

Борис Годунов занял при Федоре то же место, что Никита Романович занимал при Грозном, – любимого шурина.

Зато сам Никита Романович превратился в дядю царю, а его сыновья, Никитичи, стали двоюродными братьями государя.

И Романовы, и Годуновы – это фирменный продукт эпохи Ивана Грозного, и не случайно, что именно между этим шурьем и развернулась в дальнейшем основная борьба за власть…

Но это потом, а поначалу, чтобы уцелеть в развернувшейся борьбе, Романовы и Годуновы действовали достаточно сплоченно. Умение позабыть о спорах и разногласиях, когда требовалось расправиться с общим врагом, помогло им выстоять после смерти Грозного.

Н.М. Карамзин, характеризуя Верховную думу, составленную умирающим Иоанном, говорит об уважении, которым пользовались представители пострадавшей в правление Грозного знати…

Князя Ивана Федоровича Мстиславского (Гедиминовича) почитали за знатность рода, в князе Иване Петровиче Шуйском (Рюриковиче) «чтили славу великого подвига ратного».

Отношение к неродовитым, выдвинувшимся при Грозном сановникам было сложнее.

Откровенно ненавидели любимца Иоанна – хитрого Богдана Яковлевича Бельского… Бориса Годунова тоже опасались: «Ибо он также умел снискать особенную милость тирана, был зятем гнусного Мал юты Скуратова».

Ну а «Никиту Романовича Юрьева уважали как брата незабвенной Анастасии и дядю государева»…

Эта характеристика точно отражает ориентацию Верховной думы.

Хотя распределение сил было достаточно сложным (работало множество сложнейших семейных связей), но в целом всю деятельность Думы определяла борьба родовой знати и новых выдвиженцев, «земцев» и «опричников».

Составляя Думу, Иоанн Грозный надеялся сохранить преемственность своей политики…

Тут он крупно ошибся… Грозный царь умер, собравшись поиграть в шахматы, вечером 18 марта 1584 года, а уже ночью Дума выслала из Москвы многих «услужников Иоанновой лютости», других арестовали, к родственникам царицы Марии Нагой приставили стражу…

Свояк Бориса Годунова Богдан Бельский, пытаясь утихомирить бояр, собрал подчиненные ему стрелецкие сотни и затворил Кремль.

Опасаясь, что он распустит Верховную думу и будет единолично править от имени царя, князья Шуйские подняли народ.

Шуйских поддерживала боярская аристократия и москвичи.

Бельского – худородные дьяки Щелкановы и стрельцы.

Сложнее определить, кого поддерживали родственники царя. Считается, что Никита Романович действовал против Бельского, а Борис Годунов якобы защищал свояка.

Это не совсем так. И Никита Романович, и Борис Годунов были родственниками Федора Иоанновича, и ни одного из них не устраивало торжество Бельского, пытавшегося подчинить себе царя. Впрочем, торжество родовой аристократии их тоже не устраивало. Почему? Да потому, что в сравнении с Гедиминовичами и Рюриковичами Романовы и Годуновы были одинаково и безнадежно худородны…

Неизвестно, координировали ли Годуновы и Романовы свои действия, но они дружно и четко сыграли и против боярской оппозиции, и против «опричников» за свою собственную команду родственников царя.

Борис Годунов помешал свояку развить успех, когда была возможность распустить регентский совет, а Никита Романович, пустив в ход все свое знаменитое благодушие, блокировал попытки Шуйских развить успех восстания. Он уговорил смутьянов довольствоваться высылкой Бельского из Москвы… Мятежники разошлись по домам, а Бельский отправился в Нижний Новгород.

Повторим, что система сдержек и противовесов в первые недели правления царя Феодора была сложной, но уже тогда стало ясно, что основная борьба за влияние на царя развернется не в Думе, а внутри царской семьи, между шурьем.

Никита Романович вскоре занял первое место в Верховной думе, но после венчания на царство Федора Иоанновича [7] его расшиб паралич, и Борис Годунов решительно расправился с учреждением Иоанна Грозного, растворив его в древней Боярской думе.

В этой Думе заседало уже трое Годуновых, двое Шуйских, двое Куракиных и множество других бояр… Ни о каком первенстве Никиты Романовича в Большой думе, разумеется, и речи не шло. От огорчения Никиту Романовича и расшиб паралич.

И, как всегда, – фирменный знак политики Годунова! – шурин царя Федора сумел сделать вид, будто падение Никиты Романовича осуществлено исключительно руками партии знати, и родовитые бояре действительно приняли его за свою победу, и, развивая успех, опрометчиво начали хлопотать о разводе царя с Ириной, чтобы сокрушить заодно и Годуновых.

Заговор был раскрыт, и его вдохновитель – митрополит Дионисий – отправился в Хутынекий монастырь под Новгородом.

Год спустя Годунов расправился и с князьями Шуйскими.

Многих из них удавили, а князь Иван Петрович Шуйский, в котором «чтили славу великого подвига ратного», был пострижен в монастырь и «угорел» в своей келье в Белоозере…

Возможно, Годунов на всякий случай расправился бы и с Романовыми, но Никита Романович предусмотрительно выдал за внучатого племянника Годунова дочь Ирину, породнив своих сыновей – двоюродных братьев царя – с могущественным царским шурином и царицей.