Романов. Том 6 - [67]

.

Великий князь Московский сидел на кровати, глядя на каменную стену перед собой. Допрос был давно проведен, и Емельян Сергеевич успел полностью восстановиться после него. Вернулась бодрость, соответствующая возрасту, вновь обрел ясность ум.

Мужчина был совершенно спокоен, и не переживал о случившемся.

Все прошло достойно, пускай и не получилось выпотрошить мозг Анне Михайловне, так как специалист просто не успел на место допроса, после которого девчонке перерезали бы глотку. И возможный цесаревич уцелел. Зато документы попали прямо к царю на стол, и Михаил Викторович Соколов теперь уже никогда не будет чувствовать себя и свой род в безопасности.

Всем приходится платить за грехи. И Емельян Сергеевич был не против утащить за собой в ад еще и Выборгского. Однако пока что оставалось лишь ждать, пока наступит положенное воздаяние.

За свою семью Невский не переживал. Дети не связаны ни с одним его грязным делом, которые он проворачивал, и после казни великого князя Московского они разделят весьма внушительное наследство. Обвинить их не получится — не зря Емельян Сергеевич все рассчитал и разыграл, используя наблюдение Милославских через «Оракула» Романова. Оба сына всегда были на виду, и даже в подвал особняка ни разу так и не спустились.

Великий князь Московский не знал, сколько дней уже сидит в подвалах Кремля, но подозревал, что продержат его здесь до самого финала, когда государь упразднит великие княжества.

С Емельяном Сергеевичем все это время хорошо обращались, у него был гардероб с простой, но вполне приличной одеждой, санузел, его хорошо кормили и даже Ерофеев, личный целитель царя, иногда приходил для осмотра.

Оставлена была великому князю и маленькая библиотека — ничего выдающегося, всего лишь сборники русской классики. И великий князь с удовольствием читал эти книги, совершенно не тяготясь своим положением. Даже порой ловил себя на чувстве, будто снова вернулся в детство, когда его дед гонял молодого Емельяна по особняку розгами за то, что будущий наследник опять пропустил уроки литературы.

В тяжелой двери с негромким лязгом отодвинули металлическую перегородку, в помещение через окошко заглянул дежурный гвардеец. Лицо его было знакомо — Рюрикович уже все смены знал.

— Емельян Сергеевич, я сейчас открою дверь, — предупредил он. — Встаньте к стене спиной к двери.

Поднявшись на ноги и отступив к стене, великий князь Московский спокойно дождался, пока его надсмотрщик войдет внутрь. Емельяна Сергеевича тот не боялся — блокираторы на запястьях Невского не позволяли обратиться к магии, превращая одного из сильнейших одаренных Русского царства в простого старика. Пусть и все еще крепкого, но все же не способного тягаться с вооруженным солдатом в совершенной тяжелой броне.

— Емельян Сергеевич, вам велено следовать за мной, — объявил гвардеец. — Проследуйте на выход.

Значит, это конец, усмехнулся тот и медленно повернулся. Помимо вошедшего в камеру бойца еще двое ждали снаружи, держа Рюриковича на прицеле. Совершенно стандартная ситуация, еду в камеру приносили точно также.

Но Невский и не думал делать резких движений. В какой-то мере его даже забавляла ситуация.

Учитывая, с каким уважением к нему относилась охрана, могло показаться, что ничего страшного и не поправимого и не случилось на самом деле. И даже блокираторы на руках не мешались — прибегать к дару великому князю Московскому давно уже не приходилось, и он не чувствовал особой разницы.

Когда забираешься на самый верх иерархии, наличие способностей уже ничего не значит. Имеют значение лишь реальная власть, влияние и деньги. Потому значительная часть патриархов клана Рюриковичей вообще не дралась в полную силу ни разу в жизни. Им этого не требовалось.

Шагая вслед за гвардейцем, великий князь Московский держал голову поднятой, а спину прямой. Что бы ни случилось дальше, он был готов встретить свою участь с достоинством.

Через несколько минут блужданий коридоры казематов остались позади, и вокруг начался уже тот самый Кремль, к которому привыкли в Русском царстве — роскошно обставленный дворец, светлый и яркий. И каждый шаг по нему после мрачных подвалов наполнял душу великого князя Московского воодушевлением. В этих самых коридорах он провел немало хороших лет.

Ведущий гвардеец остановился перед резными деревянными дверьми.

— Емельян Сергеевич, — обратился он к заключенному, — сейчас вы войдете внутрь, приведете себя в порядок. Блокираторы останутся на вас. Оденьтесь, как подобает вашему положению. У вас есть пятнадцать минут, после этого мы отведем вас на аудиенцию к государю.

— Я понял, — с достоинством кивнул Емельян Сергеевич, и когда гвардеец отпер дверь, вошел в свои кремлевские покои.

Многого ожидал от Михаила II великий князь Московский, но реальность заставила его удивиться. И в первые мгновения он даже немного растерялся.

— Отец! — воскликнул наследник рода Невских, поднимаясь из кресла, в котором ждал появления великого князя.

— Здравствуй, сынок, — улыбнулся тот, крепко обнимая сына. — Что ты здесь делаешь?

Понимание того факта, что это, скорее всего, их последняя встреча, заставило великого князя Московского ее разжимать рук. Сын тяжело вздохнул, прижимаясь к отцу, и тоже не спеша разрывать объятия. Отпустить родителя было просто выше его сил.