Романов. Том 1 и Том 2 - [15]

— Встать.

Я подчинился, спорить с готовыми распотрошить тебя бойцами, когда защитный дар не пашет — попросту дурость. К тому же они здесь ради меня.

Отряд разделился на две части, пятеро остались со мной. Тот, что обыскивал меня, потянул за плечо к выходу. Остальные полтора десятка двинулись вглубь стройки, и через минуту началась просто сумасшедшая перестрелка.

Наемники подорвали несколько гранат, отчаянно сопротивлялись, но через пару минут все было кончено. Воины ЦСБ возвращались, волоча трупы противников за ноги. На бетонном полу оставались кровавые дорожки. С лиц боевиков не стали снимать маски, и в большинстве случаев это было даже кстати — мало приятного видеть изувеченные лица.

Меня как раз вывели наружу, где я первым делом заметил автобус с ярким царским гербом — на нем и прибыла кавалерия. За территорией стройки уже торчала толпа журналистов, зеваки снимали на телефоны, стоял гвалт, говорили все одновременно. Только заграждение, установленное и охраняемое полицейскими нарядами, не давало любопытным сунуть нос на поле боя.

Сотрудники подвели меня к своему автобусу, откуда быстро выскочила девушка в медицинском халате, наброшенном поверх бронежилета с аббревиатурой ЦСБ.

— Княжич, позвольте вас осмотреть, — равнодушным тоном произнесла она.

А ничего такая, несмотря на холодность во взгляде. Длинные светлые волосы убраны в пышный хвост, среднего роста чуть ниже меня, тоненькая, но с приятными округлостями. И униформа ей к лицу.

— Конечно, — отозвался я, проходя внутрь машины вслед за медсестрой.

Внутри под полевой госпиталь отведен небольшой закуток. Стоило мне в него войти, девушка задернула занавеску.

— Раздевайтесь, — приказала она не терпящим возражений тоном.

Мне едва хватило такта, чтобы воздержаться от рвущейся наружу шутки. Скинув испачканный пиджак, я расстегнул рубашку и потянулся к ремню.

— Давайте чуть быстрее, княжич, — поторопила девушка, развеивая очарование.

Оказавшись голым, я повертелся под ее внимательным взглядом и был усажен на кушетку. Только сейчас заметил длинную царапину на задней стороне бедра — но как ее получил, вспомнить так и не смог.

Сестра быстро промыла рану, прыснула из баллончика по всей длине и прилепив ленту пластыря, приказным тоном распорядилась:

— Одевайтесь и на выход. И не задерживайте, мне еще наших мальчиков смотреть.

— Благодарю за помощь, сударыня.

Она бросила на меня недовольный взгляд.

— Я — фельдшер ЦСБ, княжич. Извольте покинуть пост, вы мешаете мне исполнять свой долг.

Такой отповеди я не ожидал, молча оделся и быстро вышел из-за занавески. Бойцы ЦСБ уже заняли свои места в автобусе, а одному помогли соратники пройти на освобожденное мной место.

Я проводил их взглядом и, приняв решение, обратился к сидящему ближе остальных к выходу.

— Господа офицеры, от лица рода Романовых приношу вам свою благодарность за спасение. Если вам когда-нибудь потребуется помощь, вы всегда можете ко мне обратиться.

И, не дожидаясь ответа, покинул машину. За моей спиной тут же захлопнулась дверь. В лицо ударили вспышки камер, но мне загородили обзор люди в униформе с гербом Романовых на лацкане.

— Княжич, — вперед выдвинулся Виталий и протянул мне телефон с горящим вызовом на дисплее.

— Я здесь, отец, — мазнув пальцем по экрану, я приложил аппарат к уху.

— Немедленно домой, — недовольным тоном велел глава рода Романовых и оборвал разговор.

Глава 5

Семья Романовых не очень большая, нас всего пятеро — я, старшие брат с сестрой, да отец с матерью. Конечно, есть и побочные ветви, но именно мои близкие стали тем якорем, который позволил мне сохранить себя после перерождения.

Я помню свою прошлую жизнь, проведенную в одиночестве. Сирота, прорвавшийся на самый верх, ставший одним из тех семнадцати человек, что перешли на новую форму бытия. Мы превратились в сингуляров, фактически разумные силовые поля с возможностями богов.

Техническая революция создала эволюцию разума. И я занялся тем, что устранял угрозы существованию человеческого вида. И уничтожил четырнадцать других цивилизаций, пока они не уничтожили нас. Собственно, так я и оказался здесь — другим сингулярам пришлось объединить усилия, чтобы вышвырнуть меня из нашей реальности в наказание за совершенные преступления.

И я родился здесь среди Романовых. Семья стала тем, что помогло удержаться от отчаяния. Из бога стать смертным — серьезный удар не столько по самолюбию, сколько по самому разуму. Первое время было тяжело, но я справился.

Внедорожник с шорохом шин закатился в родовое поместье, и за нами закрылись автоматические ворота. Виталя повернул руль, подъезжая к крыльцу трехэтажного жилого дома, и машина замерла, глухо ворча мотором.

— Княжич… — начал Слуга, но я прервал его жестом.

— В том, что случилось, нет ничьей вины. Кроме нападавших, разумеется, — сказал ему, строго глядя в зеркало заднего вида. — Тебе не за что извиняться. Кто-то решил напасть на Романовых и обязательно за это поплатится. Ты сделал то, что должен был — следовал моему приказу.

Он кивнул, больше ничего не говоря, и я вышел из машины. Охрана поместья в полной боевой экипировке встретила меня, закрывая своими телами. Шлемы, бронежилеты, крупнокалиберные винтовки в руках — последствия нападения налицо.