Роман роялиста времен революции - [38]
"Не только, — пишетъ Анри, — матеріальное разстояніе усилило нравственное разстояніе, но у меня не можетъ быть никакихъ иллюзій насчетъ состоянія ея души, разъ я узналъ объ ея откровенности съ людьми, которые ей въ настоящее время дороги"… И онъ прибавляетъ съ грустью: "Партійный духъ убиваетъ одновременно и добродѣтель, и логику"…
Развѣ это не всегда такъ было? Пристрастіе превращаетъ въ покушенія самыя великодушныя дѣянія и облачаетъ въ героизмъ безразсудство и глупость.
Для того, чтобы попасть въ униссонъ съ извѣстною средою, приходилось проклинать или отлучать отъ церкви… Приходилось быть почти палачемъ.
А вотъ что произошло, однажды, на одномъ ужинѣ, наканунѣ эмиграціи: смѣялись, издѣвались надъ дѣйствіями Собранія, затѣмъ кто-то вздумалъ оспаривать достоинства новаго изобрѣтенія, "столь человѣчнаго", доктора Гильотина.
Сейчасъ же было послано за маленькою моделью машины. Она изъ краснаго дерева. Хотятъ испробовать ее. Принесли одновременно и маленъкихъ куколъ, изображающихъ Байльи, Ламета, Лафайетта… Хорошенькія ручки кладутъ ихъ головы подъ плаху… Она опускается. Голова катится. Изъ обезглавленнаго трупа истекаетъ какая-то красная жидкость. Каждый, посмѣиваясь, смачиваетъ ею свой платокъ. Кукла эта — флаконъ, а кровь — благовонная вода [36].
Такимъ образомъ, гильотинировали тѣ, которымъ потомъ предстояло самимъ быть гильотинированными; играли въ изгнаніе раньше, чѣмъ подвергнуться ссылкѣ.
Нечего упоминать о томъ, что m-me де-Роганъ раздѣляла такъ же мало эти безразсудства, какъ и ослѣпленіе партіи эмигрантовъ. Для нея не было ничего забавнаго въ томъ, что дѣлалось. Если изъ глубины Бургундіи, какъ и съ высотъ Авентинской горы, она желала, чтобы все французское дворянство послѣдовало за нею, то единственно потому, что въ такомъ исходѣ заключалась, по ея мнѣнію, послѣдняя надежда монархіи.
Замѣтьте, однако, какія противорѣчія могутъ уживаться въ самыхъ сильныхъ натурахъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ могучимъ сочувствіемъ, какое влекло герцогиню за предѣлы Франціи, чувство личное, глубокое удерживало ее въ этой проклятой странѣ, гдѣ оставались ея дѣти.
Измѣнившіяся черты эмигрантки свидѣтельствовали, по словамъ m-me де-Валль, о той борьбѣ, какая убивала герцогиню.
"… Какую пытку переживала она! — писалъ Анри. — Глубокая нѣжность и многолѣтняя близость были необходимы ей… Что бы она ни говорила, она чувствовала ежечасную потребность въ нихъ. Она думала, что уничтожила въ себѣ всякую чувствительность. На самомъ же дѣлѣ это было иначе…".
По крайней мѣрѣ, въ данное время это было иначе. Она изо-дня-въ-день откладывала свой отъѣздъ отъ графини Жокуръ, точно надѣясь, что слѣдующій день принесетъ ей то чудо, благодаря которому ей можно будетъ повернуть назадъ.
Развѣ не присуще всѣмъ страждущимъ людямъ разсчитывать на какое-нибудь чудо? Такъ прошло шесть недель.
Выше было говорено о вліяніи сверхъестественнаго на это скептическое общество. Для многихъ эмигрантовъ легенды и предсказанія замѣняли теперь смѣшные обряды Каліостро. Въ замкѣ графа Жокуръ герцогиня де-Роганъ узнала объ одной изъ такихъ легендъ.
Можетъ быть, вы читали эту любопытную исторію въ "Souvenirs" m-me де-Жанлисъ.
Графу Жокуръ было 12 лѣтъ, когда отецъ его, прежде чѣмъ отправить его въ армію, вызвалъ его въ себѣ, въ этотъ самый замокъ, въ Бургундію, где теперь находилась m-me де-Роганъ. Вечеромъ онъ заперъ своего сына въ большой комнатѣ, всѣ стѣны которой были завѣшаны великолѣпною вышивкою.
Тамъ былъ храмъ и передъ закрытыми дверями храма стоялъ священникъ въ длинномъ бѣломъ одѣяніи. Въ правой рукѣ онъ держалъ пучекъ розогъ. Въ другой ключъ. Пробило 12 часовъ и маленькій графъ, полумертвый отъ страха, видитъ, что священникъ двигается и подходитъ къ его кровати. Эта бѣлая фигура останавливается и говоритъ:
— Эти розги будутъ многихъ хлестать. Когда ты увидишь ихъ взмахи, не сомнѣваясь, возьни этотъ ключъ. Открой, пойди, и ты сотворишь великія дѣла.
Съ этими словами исчезло видѣніе, которое являлось всѣмъ Жокурамъ изъ поколенія въ поколѣніе. Двѣнадцатилѣтній графъ видѣлъ его послѣднимъ, ибо на другой же день вся драпировка съ комнаты была снята и сожжена.
Въ то время, когда m-me де-Роганъ прибыла въ его замокъ, бывшій 12-лѣтній мальчикъ, теперешній графъ Жокуръ, конечно, вспоминалъ то страшное видѣнье своего дѣтства. Пророческія розги носились въ воздухѣ. Ничего больше не оставалось, какъ уѣзжать. Такимъ-то образомъ де-Жокуръ сталъ самымъ дѣятельнымъ агентомъ эмиграціи [37].
Вотъ также причина, отчего m-me де-Роганъ, въ концѣ декабря 1789 г., не останавливаясь на своихъ привязанностяхъ, покинула Францію и прибыла въ Ниццу, гдѣ она намеревалась переждать бурю.
Зачѣмъ не отложила она своего отъѣзда на нѣсколько недѣль! Точно какая-то фатальность есть въ каждой трагической развязкѣ. То, что было бы сегодня благополучіемъ, случится непремѣнно завтра. И случай, такъ часто являющійся на выручку, приводитъ къ самымъ плачевнымъ совпаденіямъ!
M-me де-Роганъ уѣхала какъ разъ въ тотъ самый часъ, когда Анри проявилъ такое благородство, которое должно было его оправдать въ ея глазахъ.
Какъ слухъ герцогини былъ шокированъ, когда она впервые услыхала невѣдомый языкъ, такъ и для Анри былъ чуждъ этотъ языкъ, на которомъ вокругъ него говорили въ Версали.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.