Роман роялиста времен революции - [2]

Плѣнительной наружности, выдающагося ума и еще болѣе рѣдкаго сердца, одинаково доблестный въ служеніи какъ Богу, такъ и королю, Рене де-Вирье двадцати пяти лѣтъ командовалъ гренадерами Франціи. Его полковничій чинъ соотвѣтствовалъ въ то время, говорятъ, одной изъ крупныхъ обязанностей при дворѣ.

Его женитьба въ 1752 году на Армандъ-Урсюль де-Суршъ довершила его блестящую будущность. Графиня де-Вирье была одною изъ тѣхъ прелестныхъ женщинъ, про которыхъ можно сказать, что онѣ носились въ прошломъ столѣтіи надъ нечистыми водами, подобно голубкѣ потопа.

Безъ матери, съ самаго ранняго дѣтства [1], мадемуазель де-Суршъ была какъ потерянная въ этой изысканной средѣ, въ которой дѣдъ ея по матери, маршалъ де-Биронъ, считался способнымъ еще 86-ти лѣтъ выиграть любое сражедіе, а отецъ ея, Луи дю-Буше де-Суршъ, графъ де-Турзель, занималъ должность старшаго судьи Франціи и перваго альта въ оркестрѣ г-жи де-Помпадуръ.

И потому велико было удивленіе въ Версалѣ, когда на другой день свадьбы Рене и его молодая жена, точно желая спастись отъ любенностей фаворитки, вздумали искать пріюта у Дофина и его сестеръ. Раздались восклицанія, которыя затѣмъ смѣнились улыбками; а тамъ преспокойно были позабыты эти люди столь строгой добродѣтели.

Что сталось съ ними? Да то же, что и со всѣми, которыхъ соединяло одно общее мучительное, христіанское чувство противъ слабостей короля.

Это раздѣленное чувство уничтожало разстоянія и въ концѣ концовъ между Дофиномъ и его друзьями, а также между его сестрами и дамами, дѣлившими ихъ горькую участь, создало солидарность, которая мало-по-малу превратилась въ своего рода службу между принцессой Викторіей и графинею де-Вирье.

M-me де-Вирье также любила музыку, живопись и философію, какъ и принцесса Викторія, также интересовалась греческимъ языкомъ, которому онѣ учились вмѣстѣ подъ руководствомъ одного и того же преподавателя. И потому, когда весною 1754 года ея пріятельница собралась въ далекій отъѣздъ, для принцессы была настоящимъ горемъ предстоявшая съ ней разлука, хотя отъѣздъ этотъ не былъ неожиданностью: молодой женщинѣ предстояли роды, и она хотѣла ихъ справить въ Дофинэ.

Фамиліи, которыя глубокими корнями, десятивѣковыми, держатся родной земли своей провинціи, могутъ раскинуть далеко свои вѣтви, но имъ нуженъ живительный сокъ родной почвы. Версаль не могъ заглушить въ Рене воспоминаній, жившихъ для него у подножія Альпъ. Ему предстояло увидѣть дорогія мѣста, гдѣ онъ провелъ дѣтство. Въ его семьѣ роли были распредѣлены не совсѣмъ правильно. Его отецъ, маркизъ де-Вирье, былъ человѣкъ добрый, мягкій, снисходительный, тогда какъ мать его, женщина надменная, рѣзкая, обнаруживала склонность третировать самыхъ именитыхъ по происхожденію людей Франціи, только потому, что она изъ фамиліи Ла-Туръ дю-Пень.

Всѣ де-Вирье, со всего свѣта, собрались для встрѣчи пріѣзжихъ. Тутъ были и предки въ ихъ рамахъ, чтобы слѣдовать за своими правнуками, какъ только они переступятъ черезъ порогъ,

Какая великолѣпная генеалогія была развѣшана по стѣнамъ! Начиная съ парика временъ Людовика XIV до самыхъ доспѣховъ старыхъ дофинцевъ. Сохранилось преданіе, что Аймонъ де-Вирье присутствовалъ при передачѣ его страны Франціи, когда послѣдній Дофинъ выбросилъ своего наслѣдника въ окно и пошелъ въ монахи… [2]

Но легенда — не исторія. А для всѣхъ, для господъ и для слугъ, исторію дома предстояло продолжать. Въ тѣ времена ее писали вмѣстѣ тѣ и другіе и очень часто своею кровью. Въ Испаніи, напримѣръ, Перренъ, сдѣлавшись управляющимъ маркиза де-Вирье, былъ раненъ подлѣ него. Говорили даже, что ему былъ нанесенъ ударъ шпагою вмѣсто де-Вирье. Можно поручиться, что Перренъ пожертвовалъ бы своимъ собственнымъ внукомъ, если бы потребовалось спасти этого другого внука, который, наконецъ, народился 5-го апрѣля 1754 года.

Его назвали Франсуа-Анри въ честь его дѣда. Господа и слуги говорили про него не иначе какъ «наше дитя»…

Кто же, какъ не аллегорія жизни, эта злая фея, постоянно усаживается у нашихъ колыбелей въ нашемъ раннемъ дѣтствѣ? Развѣ не жизнь рано или поздно завладѣетъ всѣми нашими шансами на счастье, которое мы принесли съ собой при рожденіи?

А еще въ часъ рожденія Анри де-Вирье на алтарѣ былъ Богъ, на тронѣ — король.

Никто не предвидѣлъ, что радостные огни, зажженные вокругъ Пюпетьера, этого стариннаго родоваго жилища, будутъ началомъ грозныхъ пожаровъ, и что поселяне, собравшіеся ради веселья, вернутся напевая: «èa ira»…

Смерть избавила графа Рене де-Вирье отъ этого ужаснаго конца столѣтія, ему не пришлось увидать своего сына, окровавленнаго, обманутаго въ своихъ лучшихъ надеждахъ, у ногъ этой обольстительницы, какою явилась для дего революція.

II.

Когда 25-го апрѣля 1758 года Рене де-Вирье умиралъ въ Версали отъ оспы, можно сказать, что смерть его была спокойная. Онъ могъ завѣщать жену и сына преданнымъ, вѣрнымъ друзьямъ. Принцесса Викторія, герцогиня Дюрасъ, графиня Дюрфоръ и графиня де-Турзель, это олицетвореніе ангела состраданія, окружили своею нѣжностью бѣдную вдову.

Подъ материнскимъ крылышкомъ m-me Дюрасъ и m-me Дюрфоръ, m-me де-Вирье находилась со времени своего представленія ко двору. Что касается m-me де-Турзель, то она лишь незадолго до этого появилась на придворной сценѣ. Луизѣ-Елизаветѣ де-Кроа д'Авре, графинѣ де-Турзель, тогда было едва 20 лѣтъ. Она только что вышла замужъ за брата m-me де-Вирье, и ей прямо пришлось начать проходить около своей невѣстки школу того безконечнаго горя, въ которомъ она позже явилась утѣшительницею.