Роман, написанный иглой - [4]
Провожаемые восторженными, жалостливыми, затуманенными слезами надежды взглядами прохожих, новобранцы шагали лихо, с присвистом. «Ай да сержант! — удовлетворённо подумал начальник команды. — Вовремя уловил ситуацию. Психолог».
А «психолог» — белобрысый парень с малиновым» треугольничками в петлицах, в франтоватой гимнастёрке (едва ли на ладонь длиннее пояса!) — самозабвенно печатал шаг впереди колонны. Раньше он шёл замыкающим, внимательно следя за тем, чтоб не отстал никто. В сущности он был таким же «желторотым», как и новобранцы. Пороху не нюхал. Но это — прирождённый воин. Ничто не смущало его. Даже вчерашнее вечернее сообщение Совинформбюро об оставлении нашими войсками Севастополя. Всем видом своим сержант выражал готовность действовать: колоть штыком, крутить прикладом, копать окопы, пилить дрова, драить сапоги…
Капитан сошёл на тротуар, как бы показывая этим, что целиком и полностью доверяет команду новобранцев сержанту. Колонна прошагала мимо текстильного комбината, свернула на длинную извилистую улицу и с грозной песней «Вставай, страна огромная!» появилась, наконец, на привокзальной площади. Тут её встретил небритый майор. Встретил как родную — засуетился, замахал руками, захлёбываясь, сказал что-то капитану, тот — сержанту. Белобрысый возопил:
— Ро-о-ё-ота!.. Правое плечо вперёд, шагом… аршшш! — и повёл её на воинскую платформу.
Неподалёку от водокачки бравый сержант скомандовал: «Стой! Ать-два. Напра-а-во!» — кинулся к капитану. Тот махнул рукой: мол, командуй без меня, а отправился оформлять документы. Сержант напыжился, побагровел, словно его схватили за горло.
— Смиррр-па-а-а! — гаркнул сержант и вздрогнул, будто испугался собственного голоса. Вздрогнули и новобранцы, подтянулись, задерживая в груди дыхание, — белобрысый их прямо-таки загипнотизировал. — Вольно! — скомандовал вдруг сержант воркующим, сытым голоском.
«Ну и глотка, — с удивлением подумал парень в полосатых брюках. — Труба, а не глотка. Настоящий карнай!»
Сержант вдруг заговорил человеческим голосом:
— Товарищи мобилизованные! Воинский эшелон пока не подан. Так что время у вас есть. Можете па прощанье потолковать кому с кем надо. Если у кого жёны-невесты… — сержант почему-то застеснялся, покраснел и мгновенно, потеряв воинский лоск, превратился в обыкновенного мальчишку. — Короче говоря… Далеко не расходиться, — он снова напыжился, набряк и, логике вопреки, но согласно Строевому уставу, скомандовал:
— Ррразайди-ись!
На воинской платформе стоял неумолчный гомон. Мобилизованные — безусые юнцы и солидные отцы семейств, — сбившись в группки, обнимали родных и товарищей, украдкой пили «Московскую», пели неестественно громкими голосами, плясали. Провожавшие их женщины деревянно улыбались и лили тихие слёзы.
Парень в кителе, выйдя из строя, не знал, куда податься. Его близкие остались в кишлаке, ташкентские приятели не знают о том, что он здесь. Парень подошёл к сержанту. Просто так, посмотреть. Сержант глянул на него светлыми задиристыми глазами. Вне службы он, видать, был золотой человек.
— Ты чего это так вырядился?
— А? — не понял парень.
— А!.. Ворона-кума. Говорю, вырядился зачем так? Сверху китель-сталинка, а внизу — буржуйские штаны в полосочку.
Грянул оглушительный хохот. Новобранцы рады посмеяться, а тут такой замечательный повод. Сержант, однако, сообразил: хоть и здорово он поддел «интеллигента», а всё же не совсем. Сочетание больно сомнительное. Слов сочетание. Как бы от начальства не нагорело. Он вновь обрёл важный, недоступный вид.
— Ладно. Посмеялись и довольно. Занимайтесь своими делами.
Парень в «сталинке» побрёл прочь, уши его пылал». Опершись о фонарный столб, он глядел на площадь. Она плавала в розоватом тумане. Но вот туман стал рассеиваться, и парень окаменел: со скрежетом подлетел грузовой «газик», из его запылённой кабины выпрыгнула девушка в зелёном платье, остановилась в растерянности, не зная, куда идти…
Он отвалился от фонарного столба, протянул руки вперёд, беззвучно зашевелил губами, на негнущихся ногах побежал. Она увидела, охнула и тоже побежала. И вдруг они остановились, не зная, что сказать друг другу. Девушка, плача и смеясь, произнесла:
— Вот и я, Рустамджан.
— Мухаббат… Мухаббат! Как же это, откуда?
— Села на попутную машину и…
— Мухаббат! — всё повторял и повторял Рустам. Он как-то совсем отчётливо сознавал, что, произнося имя девушки, говорит и о своей любви. Мухаббат — это любовь.
Он смотрел и не мог наглядеться. Глаза — чёрные миндалины, мягкие черты лица, тронутого солнцем; брови вразлёт, густые ресницы поседели от дорожной пыли.
— Как же так? Мы попрощались…
Парень заметил, что Мухаббат в туфлях на высоких каблуках. Ой-бо! Да ведь она не случайно здесь. Эти туфли, должно быть, специально взяла на полевой стан и с хлопкового ноля — прямиком сюда. Хотела сделать сюрприз. О Мухаббат!
Тут только он обнаружил, что в руках девушки — букет полевых цветов. Родная!
— Рустам-ака, не сердитесь на меня.
— Сердитесь! Да я готов на руках тебя носить, Мухаббат. Вслух же ом сказал, теребя в руках невесть откуда взявшийся носовой платок:
Если ты юная герцогиня и крон-принцесса, это не значит, что тебе суждено безбедное существование. Напротив, это значит, что твоя жизнь висит на волоске. В мире, который наступил на Земле после опустошительной «Бури войн», дети королей, президентов и других правителей заперты в обители, которая очень мало отличается от тюрьмы. Их жизнь – залог мира. Если страна объявит войну соседям, наследника правящей фамили ждет бесследное исчезновение. Так решил Талис, искусственный интеллект, всемогущий и всевидящий страж человечества.
Барбара Константин дебютировала как писательница в 2007 году. Кроме того, она занимается керамикой и является автором сценариев многих фильмов, например «Красоток» («Les Poupées Russes») Седрика Клапиша. Она автор четырех книг, завоевавших искреннюю любовь читателей, и в частности очаровательного и веселого романа «Как Том искал Дом, и что было потом».Впервые на русском языке роман Барбары Константин «Амели без мелодрам». Автор весело и нежно рассказывает нам о семидесятидвухлетней Амели, живущей в деревне на юге Франции, а заодно пытается ответить на вопрос, который рано или поздно задает себе любой человек: что такое старость — печаль забвения или же часть жизни, где есть место всем человеческим радостям и, конечно же, любви.
Прекрасна и драматична история необыкновенной любви главной героини к другу юности, с которым ее разлучила судьба. Встретившись через несколько лет, они вновь обретают друг друга. Их сложные взаимоотношения развиваются на фоне мафиозных разборок, лжи, шантажа и низменных страстей.
Замечательный роман широко известного французского писателя Анри Труайя, впервые издаваемый на русском языке, будет интересно прочитать не только любительницам любовного жанра, но и самому искушенному читателю, ищущему встречи с литературой в высшем понимании этого слова. В центре внимания автора — развитие любовной истории Элизабет, не случайно названной прекрасной и неистовой.
…Кажется, совсем недавно богатейшая плантация Синди Лу стала приютом любви и верности Клайда Бачелора и его жены Люси. Только многое изменилось с тех пор: погибли в беспощадном огне пожара Люси, любимица отца Кэри и ее муж.И теперь в несравненном дворце подрастает Ларри — внук и наследник Клайда. Как знать, не станет ли его поездка во Францию роковой? Не принесет ли она ему встречу с большой, всепоглощающей страстью?..* * *Прекрасный роман “Любовь в наследство, или Пароходная готика” принадлежит одной из знаменитых романисток XX века Ф.П.