Роль читателя. Исследования по семиотике текста - [136]
b) Воспринимали ли наши испытуемые седьмую главу как не согласующуюся с шестой главой?
c) Какой тип реакции обнаруживали наши испытуемые на двойственный финал (il duplice finale) Драмы (замешательство, желание дать рациональное объяснение, критическое осознание текстовой стратегии, полную неспособность воспринять парадоксальный аспект сюжета)?
В группу испытуемых входили и университетские студенты-младшекурсники, и студенты продвинутые, изучавшие семиотику. Учитывая социальные условия существования литературы в 1890 г. и изощренный характер самой Драмы, мы полагали, что этот рассказ предназначен во всяком случае для читателей средне-высокой культуры (of middling-high culture, di cultura medio-alta). Так или иначе, наши испытуемые показали, что даже достаточно культурный читатель при первом чтении ведет себя как М-Читатель наивный. Один из испытуемых вспомнил, что когда-то читал Драму в «Антологии черного юмора» Андре Бретона, но и он реагировал на текст подобно другим испытуемым, попадая во все текстовые ловушки.
Результаты нашего эксперимента вкратце могут быть описаны следующим образом.
Подавляющее большинство респондентов неплохо (rather well, bene) идентифицировало двух главных персонажей Драмы, (90 %) и поверило, что они намеревались пойти на бал или действительно на него пошли (82 %). 72 % респондентов верно запомнили и пересказали содержание писем. Около 42 % были убеждены, что Рауль и Маргарита – соответственно Тамплиер и Пирога. Только 25 % респондентов высказывали предположения о возможной развязке, и только 15 % попытались предвосхитить конечный результат.
Во второй фазе эксперимента 70 % респондентов запомнили сцену взаимного неузнавания и тот факт, что Рауль и Маргарита извлекли урок из данного эпизода. Наша выборка оказалась любопытным образом раздробленной в том, что касается критического истолкования текста. Лишь 44 % респондентов оказались совсем неспособными воспринять фундаментальную противоречивость сюжета; 40 % пытались определить его семиотический механизм; 20 % пытались дать разного рода рациональные объяснения (например: может быть, Тамплиер был тем, кто послал письмо Маргарите, и пошел на бал в уверенности, что встретит ее там в маске Пироги; отсюда его удивление в шестой главе). Менее чем 20 % респондентов оказались совершенно дезориентированы (completely lost, completamente smarrito). Остальные [т. е. более 16 %] представили неточные или неполные пересказы-резюме. Впрочем, если хороший пересказ свидетельствует о хорошем понимании, противоположное утверждение было бы неверно: кто-то из испытуемых вполне мог осуществить то или иное «сотрудничество» с текстом и «сформулировать» некие ожидания и предвидения, но затем оказаться не в состоянии описать словами этот процесс. Хотя бы из-за напряжения, вызванного нашим «экзаменом».
Во всяком случае, полученные данные достаточны для того, чтобы полагать, что эмпирические читатели ведут себя более или менее подобно наивному М-Читателю. Интересные соображения по проведению данного тест-эксперимента его организаторы почерпнули у Ван Дейка (см.: Van Dijk, 1975).
Глоссарий
В глоссарий не вводились слова, определение которых можно найти в обычных «Словарях иностранных слов» (такие как «апория»), за исключением случаев, когда определение в таком словаре не вполне соответствует употреблению слова в настоящей книге (например, «анафорический»).
Более полные сведения о многих из упоминаемых здесь терминов можно получить, например, из комментариев Т. В. Булыгиной и Ю. С. Степанова к сборнику «Семиотика», (М., 1983; далее – «Семиотика») (особенно к работам Ч. У. Морриса, Ч. С. Пирса, А. Ж. Греймаса и Ж. Курте, а также из самой работы А. Ж. Греймаса и Ж. Курте «Семиотика. Объяснительный словарь теории языка», опубликованной в этом сборнике, или из Лингвистического энциклопедического словаря (М.: Советская энциклопедия, 1990) и его репринтного переиздания – Большого энциклопедического словаря «Языкознание» (М.: Большая российская энциклопедия, 1998).
Один из основных видов рассуждения по Ч. С. Пирсу, наряду с дедукцией (достоверный вывод от более общих посылок к менее общему заключению) и индукцией (вероятный вывод от менее общих посылок к более общему заключению). Абдукцию, или ретродукцию, Пирс понимает как переход от множества высказываний, описывающих факты, к множеству гипотез (в частном случае – к одной гипотезе), объясняющих эти факты (т. е. из которых логически следуют эти факты).
