Роксолана и Сулейман. Возлюбленные «Великолепного века» - [27]

Это не всегда бывало так, иногда гаремы становились слишком обременительной статьей расхода для казны и даже губили своих владельцев. Но гаремных красавиц никто не видел, к чему кичиться их числом и красотой, тем более – богатством их содержания? Красавиц гарема никто не видел, но все знали, что они есть, что туда, во Врата Блаженства, неисчислимым потоком ежедневно уходит огромное количество продуктов, ткани, драгоценностей, дорогих безделушек, что повсюду рыщут агенты султана, выискивая и выискивая для его гарема очередную красавицу. Это скрытая демонстрация состоятельности, которая имела иногда больший эффект, чем парадный выезд целого двора. Слухи… слухи… слухи… они иногда действенней реальности.

Нужно было обладать реальной огромной силой, чтобы не иметь надобности демонстрировать свою состоятельность при помощи красавиц гарема. Сулейман имел такую силу и не нуждался в демонстрации, но все же до самой смерти валиде содержал огромный гарем, который Роксолана, придя к власти, постепенно выдала замуж или просто раздала высшим чиновникам за ненадобностью.

Современники, особенно европейцы, сравнивали гарем с монастырем. Действительно похоже: множество девственниц, строжайшие правила поведения, высокие стены, бдительная охрана… Строгая иерархия внутри гарема с четко прописанными правилами, правами и обязанностями каждой группы одалисок, условия перехода с одного ранга на другой, обязанности многочисленных служанок и полное воздержание…

Знаменита фраза «В СССР секса нет!». Секса не было и в гареме. Разве только с султаном, с ним единственным, и ни с кем другим. Но Повелитель один, а девушек сотни, все молодые и красивые, все обучены (теоретически) искусству любви, все ее жаждут, готовы бежать, ползти к султанскому ложу в поисках этой любви.

Чтобы справиться с таким контингентом, и впрямь нужна железная дисциплина.

И ее соблюдали, любую неподчинившуюся жестоко наказывали – не из кровожадности, а ради сохранения хоть какого-то порядка, иначе нельзя. Конечно, не обходилось и без настоящих репрессий, даже отдельные ворота существовали – Ворота Мертвых, через которые выносили тех, кто уже ни мечтать, ни противиться чему-либо не мог. Современники утверждали, что девушек казнили часто – душили, отсекали голову или просто зашивали в кожаный мешок, который отправлялся в воды Босфора. Наверное, так и было, иначе перенаселения гарема не избежать, потому что красивых рабынь покупали и дарили часто.

Правда, если наложница не была нужна самому султану или он просто желал поощрить кого-то из своих чиновников, то мог последовать и такой подарок: юная девственница, купленная на невольничьем рынке за огромные деньги.

На поставках девушек в гарем наживались многие – те, кто рыскал по отдаленным поселениям, например на Кавказе, в поисках редкой юной красавицы, уговаривая родителей продать свое сокровище в гарем, и те, кто совершал налеты на деревни и города, чтобы безо всяких уговоров бросить красавицу поперек седла и умчать; те, кто потом перекупал добычу и увозил ее на невольничий рынок; те, кто на этом рынке красавицами торговал. Выигрывали и сами девушки, недаром многих родители с радостью отдавали в роскошные гаремы богачей в надежде на материальное благополучие дочери…

А как же добрая воля и счастье? Удивительно, но и сами девушки, вернее, девочки не всегда протестовали, наслушавшись сказок о золотых птичках в золотых клетках. Для многих казалось лучше быть в золотой клетке, чем тяжким трудом добывать кусок черствого хлеба, даже выйдя замуж на родине.

Возможно, поэтому не протестовала Роксолана, хотя ее семья в Рогатине явно не бедствовала. Но похищенная и увезенная за тридевять земель, девушка прекрасно понимала, что возвращение домой невозможно, а потому постаралась устроиться в гареме. Неожиданно устроилась так, что все ахнули.

Какие чувства преобладали в гареме, о чем думали (если вообще думали) его обитательницы? Что еще, кроме собственных надежд, тревожило одалисок? Страх и зависть. Страх не угодить и быть наказанной и зависть к тем, кому удалось подняться на ступень или несколько ступеней выше.

Страх ошибиться и вызвать гнев султана (за этим могли последовать кожаный мешок и воды Босфора), проявить неловкость и как-то оскорбить (спаси Аллах!) Повелителя, проявить неуважение к валиде или кадинам, к тем, кто выше по лестнице счастья. Все это влекло за собой не просто наказание, которое можно и пережить, но своеобразную отставку, неловкую девушку больше никогда не допускали подавать султану кофе, неуважительную отправляли топить печи или стирать белье, неугодная едва ли могла рассчитывать на возможность попасть на глаза Повелителю.

Страх разъедал душу, заставлял жить в постоянном напряжении, отравлял саму жизнь.

Но не меньше ее отравляла зависть.

«Почему ее, а не меня заметил султан, почему она, а не я стала икбал, почему ей, а не мне удалось забеременеть, родить сына, стать кадиной?..»

Бесконечные пересуды, перемывание косточек более счастливой сопернице, обсуждение и осуждение вчерашней подруги, которая волей случая оказалась гезде, и, конечно, злорадство по поводу тех, кто получил отставку.