Рокси - [93]

Они тащат Айзека по парадной лестнице, оставив меня одну в нашем небесном дворце. Почти одну. Потому что на лестнице стоит Аддисон. Поначалу я решаю, что он здесь, чтобы поиздеваться надо мной, позлорадствовать, но вид у него мрачный. И, как ни странно, от этого мне становится еще хуже.

— Ты приперся с ней? — спрашиваю я.

Он кивает:

— Айви очень переживает за своего брата. Я не смог бы ее остановить, даже если бы попытался.

— А ты хотя бы пытался, Аддисон? Или тебе так хочется выиграть наш спор, что ты из кожи вон вылез, чтобы она пришла сюда? Заставлял ее сосредоточиться на поисках, проделывал этот свой жалкий трюк с остановкой времени, чтобы она побыстрее добралась сюда?

Он не отвечает, да ему и не нужно. Я и так знаю ответ. Конечно же, он здесь ради собственной выгоды.

— Мне жаль, что все так обернулось, Рокси. — Говорит таким тоном, будто у него не было выбора!

Он оглядывается на шум троицы, спускающейся по лестнице. Для меня это все еще парадная лестница, все еще блистающий дворец, хотя в момент слабости я вижу то, что видят люди: жалкую гниющую хибару, засевшую на дереве.

Я гоню видение прочь. Я буду видеть то, что хочу видеть! Не позволю их отвратительной реальности портить мою прекрасную реальность!

— Я должен идти, — произносит Аддисон, словно прося прощения. Если и есть что-то, что я ненавижу больше поражения, то это жалость.

— Уходя уходи, — огрызаюсь я. — А когда приведешь ее на Праздник, сделай так, чтобы она страдала.

Эта просьба ему явно не по нутру. Очень хорошо. Если он хочет стать такими, как его сородичи, ему придется пожертвовать своей драгоценной маленькой совестью. Если же глубоко интимный акт уничтожения вызывает у него тошноту, то ему лучше усесться в кресло-качалку и приняться за вязание вместе с сестрицей Ритой.

И что мне теперь делать? Я могла бы вновь подняться, облегчив боль какого-нибудь страдающего бедолаги. Утихомирить очередное сломанное бедро или воспалившийся зуб. Провести время с кем-нибудь, кто будет мне по-настоящему благодарен. Или еще лучше: я могла бы позабавиться с каким-нибудь самонадеянным безголовым студентиком или студенткой, завлечь их в свои сети, а потом дать им под зад, отправив прямиком к Хиро. Да я готова покарать все человечество за то, что оно украло у меня Айзека! Но ничто не принесет мне даже тени удовлетворения. Есть только одна вещь, которую я хочу. Одна вещь, которая мне нужна. И я решаю прямо здесь и сейчас, что не позволю забрать у меня Айзека. Может быть, эту битву я и проиграла, но впереди гораздо более масштабная война. Я верну Айзека обратно, и когда это случится, я найду такое место, где никто и никогда не сможет нас разлучить!

32 ТУП ым топором раскро И себе баш К у!

АЙВИ

Увидев оранжевый флакон с надписью «Рокси» прямо на пластике, Айви в ту же секунду поняла, откуда он взялся. Крэйг всегда помечает свой товар, как дети пишут имена на игрушках. То, что между Айзеком и Крэйгом установились отношения «покупатель-продавец», отвратительно и не укладывается в голове. Однако мысль об этом вызывает у Айви не только тошноту, но и ярость. Потому что если бы не Айви, Крэйг и ее брат никогда бы не встретились.

Какой же это тяжкий труд — выводить Айзека из леса! Айви с Риком приходится часто останавливаться, потому что Айзек все время задыхается. Он спотыкается, и, хотя не падает, обдирает руку о грубую древесную кору. Айви видит, что ссадина немного кровоточит, но сам он этого, кажется, даже не замечает. Он не чувствует боли. Такое впечатление, что вся его нервная система замкнулась в петлю и перестала работать.

Как только они добираются до машины Рики, Айзек, в котором не осталось ни крохи боевого духа, валится на заднее сиденье, словно тряпичная кукла.

— Может, отвезти его в больницу… — раздумывает вслух Рики.

— Нет! — упирается Айзек. — Домой.

Айви кивает:

— Вези его домой. Родители сами решат, что с ним делать.

При упоминании родителей Айзек стонет.

— Они… знают?

Рики вопросительно смотрит на Айви, но та в настоящую минуту не способна дать толковый совет.

— Когда ты пропал, мне пришлось им сказать, — говорит Рики.

Лицо Айзека кривится. Он отворачивается, и друзья слышат, как он плачет. Айзек пытается приглушить рыдания, но они так глубоки, что их невозможно скрыть. За всю свою жизнь Айви не может припомнить случая, чтобы ее брат плакал. Даже когда они были детьми.

— Они не сердятся на тебя, Айзек, — пытается она утешить его. — Просто волнуются. Я отправила им сообщение, и они страшно обрадовались, что ты нашелся.

— Не хочу, чтобы они видели меня таким…

— Я понимаю, — успокаивающе говорит Айви. «Я бы тоже не хотела, чтобы они видели такой меня», — хочется ей сказать, но вместо этого она произносит: — Поверь мне, они видали вещи и похуже.

Затем она закрывает дверцу и поворачивается к Рики:

— Увидимся у нас дома. А сейчас мне нужно кое-что сделать.

Потому что ярость, клокочущая в ней, требует выхода.

АЙЗЕК

Стыд. Айзек никогда в жизни не испытывал такого стыда. Теперь все знают, что он с собой сделал. Они видят, какой он внутри. В кого он превратился. Во что он превратился. Рики, везущий его домой, выказывает понимание и предлагает поддержку, но Айзек слышит лишь осуждение. Он отказывается подняться и сесть, потому что боится встретиться глазами с Рики в зеркале заднего вида.