Рокси - [103]
И тогда я притягиваю Айзека к себе и целую в самый последний раз. Наши губы соприкасаются, и я чувствую мгновение, когда он перешагивает через край. Я ощущаю тот молчаливый миг, когда ничто не может остановить грядущего. Слишком много повреждений. Слишком много меня.
И в тот момент, когда он проскальзывает за точку невозврата, во мне что-то меняется. Происходит высвобождение. Освобождение. Словно якорь отцепляют от моей ноги. Я страдала, но больше не страдаю. Просто чудеса — открытая рана закрывается сама собой! А может, и не было никакой раны. Потому что я не ощущаю той боли, что чувствовала всего несколько мгновений назад. Я ощущаю… онемение.
Отдаленный вой сирен врывается в голые окна. Неважно. Я уже знаю, что медики не поспеют вовремя. Айзек сейчас едва может пошевелиться. У него нет сил, даже чтобы поднять или опустить веки. Они остаются полуопущенными.
— Здесь скоро будет Налоксон, — говорит Хиро.
— Он опоздает, — отвечаю я.
— Да, — соглашается он, — но я зачеркну имя этого парня только после официальной констатации.
Мысль о встрече с кузеном Нало, о его обвиняющих глазах заставляет меня пошевеливаться. Я бережно опускаю Айзека на грязный пол и отхожу.
«Нет… Останься со мной, — шепчет он — так тихо, почти беззвучно, что только самые восприимчивые уши могут услышать. — Я не хочу оставаться один».
Я колеблюсь, но лишь одно мгновение.
— Рокси, ты знаешь правила, — напоминает Хиро.
«Пожалуйста… Пожалуйста, не оставляй меня. Мне страшно…»
Да, я знаю правила. Мы можем привести их сюда. Можем ласкать и соблазнять. Можем утешать и дарить радость. Можем стать для них всем.
Но когда они умирают, они умирают в одиночестве.
Остальные уже ушли. Над Айзеком стоим только мы с Хиро. Мир Айзека постепенно тускнеет… а я вновь вижу VIP-салон и пень аяуаски, из которого уже начали прорастать свежие побеги.
— Прощай, Айзек, — говорю я.
Затем поворачиваюсь, и мы с Хиро уходим не оглядываясь.
Я очень хорошо делаю свое дело. Даже не просто хорошо — я лучшая. Мне нужны такие моменты, чтобы напоминать себе, что надо двигаться вперед и никогда не оглядываться. Я больше, чем жизнь и смерть. Я — пожар, что полыхает по всему миру. Все их попытки обуздать меня провалились. С какой стати мне этого стыдиться? Почему я должна жалеть о мальчишке, испускающем дух в темной комнате? Ведь это он пришел ко мне, а не я к нему. Он злоупотреблял мной. Так с чего мне проливать по нему слезы? Он пожал то, что посеял.
Оставляя за спиной свое последнее завоевание, я наслаждаюсь осознанием своей значимости и власти, которую она дает. Жизнь и смерть есть зеркало, в котором отражаюсь я, и я любуюсь собственным отражением, сытая и довольная.
Я выхожу из внутреннего святилища VIP-салона, и вокруг взрывается Праздник. Бас спускается до предельного низа, и его резонанс прогоняет остатки моих сомнений. Здесь нет места нежелательным воспоминаниям. Их тлеющие угольки уплывают прочь и угасают. Мои сородичи, поддерживавшие меня в темной комнате, разошлись по своим делам — все, кроме Мэри-Джейн, которая ждет меня. Она ласково кладет руку мне на плечо.
— Жаль, что все так получилось, — произносит она. — Если хочешь поговорить, я к твоим услугам.
Я озадачена. Что за чепуху она мелет?
— Поговорить о чем?
Она улыбается и убирает руку с плеча.
— Да так, ни о чем, забудь, Рокси.
Мэри-Джейн поворачивается и уходит, и как только она скрывается из виду, я устремляюсь в самую гущу толпы. Я сейчас в самом расцвете сил, и все это знают. Я повелительница мира. Ему ничего не остается, как поддаться моему тяготению.
35 И в Сумерках ЦЕЛый мир исчЕзНет
АЙЗЕК
Айзек дышит медленно. Размеренно. Правда здесь некому замерять его дыхание. Он не может даже сказать, в сознании он или нет. Не знает, в каком он состоянии.
Знает лишь, что он в беде.
В шкафу Крэйга, как и надеялся Айзек, действительно прятались таблетки, и некоторые из них оказались как раз теми, что были ему нужны. Он принял не много — всего две. Одну разжевал, но во рту слишком пересохло, чтобы глотать, поэтому вторую он раскрошил в порошок и втянул носом. Ощущение было неприятное, пока не стало приятно.
И только проделав все это, Айзек вспомнил, сколько он принял до того.
И сейчас он, несомненно, в беде.
Так он позвонил 911 или это был только сон? И назвал им свое имя, правда? Но сейчас он и сам этого не помнит. Не может сфокусировать ни мысли, ни глаза. Сквозь полузакрытые веки все кажется размытым, туманным. Кажется, будто его ресницы набрали огромный вес — не поднять. Все тело стало слишком тяжелым, чтобы шевелиться. Как гравитация на поверхности Солнца. Но это Солнце не излучает свет, лишь серые тени плавают вокруг Айзека. На кратчайший миг ему чудится, будто на него со всех сторон смотрят глаза — равнодушные и при этом пронзительные. Ему снилось, что он был центром внимания, но сон испарился с последними отблесками сумерек, оставив его в полном одиночестве.
Айзек не чувствует ни рук, ни ног, но он пока еще не утратил обоняния. Плесень и гниль. Запах умирающего леса. Вот, значит, где он? В хижине на дереве, где прятался от мира? А почему тогда он не слышит шелеста листьев?
Мир без голода и болезней, мир, в котором не существует ни войн, ни нищеты. Даже смерть отступила от человечества, а люди получили возможность омоложения, и быстрого восстановления от ужасных травм, в прежние века не совместимых с жизнью. Лишь особая каста – жнецы – имеют право отнимать жизни, чтобы держать под контролем численность населения.Подростки Ситра и Роуэн избраны в качестве подмастерьев жнеца, хотя вовсе не желают этим заниматься. За один лишь год им предстоит овладеть «искусством» изъятия жизни.
Калифорния охвачена засухой. Теперь каждый гражданин обязан строго соблюдать определенные правила: отказаться от поливки газона, от наполнения бассейна, ограничить время принятия душа. День за днем, снова и снова. До тех пор, в кранах не останется ни капли влаги. И тихая улочка в пригороде, где Алисса живет со своими родителями и младшим братом, превращается в зону отчаяния. Соседи, прежде едва кивавшие друг другу, вынуждены как-то договариваться перед лицом общей беды. Родители Алиссы, отправившиеся на поиски воды, не вернулись домой, и девушка-подросток вынуждена взять ответственность за свою жизнь и жизнь малолетнего брата в свои руки. Либо они найдут воду, либо погибнут. И помощи ждать неоткуда…
Родители 16-летнего Коннора решили отказаться от него, потому что его непростой характер доставлял им слишком много неприятностей. У 15-летней Рисы родителей нет, она живёт в интернате, и чиновники пришли к выводу, что на дальнейшее содержание Рисы у них просто нет средств. 13-летний Лев всегда знал, что однажды покинет свою семью и, как предполагает его религия, пожертвует собой ради других. Теперь, согласно законам их общества, Коннор, Риса и Лев должны отправиться в заготовительный лагерь и быть разобранными на донорские органы.
Родители шестнадцатилетнего Коннора решили отказаться от него, потому что его непростой характер доставлял им слишком много неприятностей. У пятнадцатилетней Рисы родителей нет, она живет в интернате, и чиновники пришли к выводу, что на дальнейшее содержание Рисы у них просто нет средств. Тринадцатилетний Лев всегда знал, что однажды покинет свою семью и, как предполагает его религия, пожертвует собой ради других. Теперь, согласно законам их общества, Коннор, Риса и Лев должны отправиться в заготовительный лагерь и быть разобранными на донорские органы.
В мире, где побеждены болезни, войны и преступность, единственный способ умереть — это подвергнуться «прополке» от руки профессионального убийцы — серпа. Двое подростков, Цитра и Роуэн, становятся учениками серпа и, несмотря на полное нежелание заниматься подобным ремеслом, вынуждены учиться искусству убивать, ибо эта работа необходима для общества. Но серпом может стать только один из них. Интриги внутри насквозь коррумпированного Ордена серпов приводят к тому, что Цитра и Роуэн должны соревноваться друг с другом за право вступить в Орден.
Заготовительный лагерь «Веселый дровосек» уничтожен, однако родители продолжают отправлять своих детей на «разборку», как только те перестают соответствовать их ожиданиям. Счастливчики, кому удалось спастись, укрываются в убежище.Сторонники «разборки» создают нового «человека», соединив в нем лучшее, что взяли от погибших подростков. Продукт «сборки» – обладает ли он душой? И как его судьба оказалась связанной с жизнью Коннора и Рисы?
Произведения шести современных авторов о зигзаге истории, более крутом, чем все упражнения попаданцев по изменению хода истории, более дерзновенном, чем однообразные войны магов, империй и разведок. Встречайте сборник возрожденной коммунистической фантастики, продолжающей лучшие традиции советской и зарубежной НФ — традиции прогресса, эмансипации и борьбы за освобождение всех разумных существ в нашей Вселенной и ее окрестностях! Куда движется человечество согласно неумолимым законам истории? Как не заблудиться по дороге и не остановиться в развитии? Чего требует будущее не от эксклюзивных избранных ведьмаков, генетически трансформированных принцесс и бойцов галактического спецназа, — а от массы обычных людей, таких же как ты, читатель? Поехали!
2147 год. Нанотехнологии продлевают жизнь. Генетически модифицированные насекомые очищают городской воздух от загрязнений. Идеальный вид безопасного транспорта, телепортация, предлагается фирмой International Transport, ставшей лидером в мире, который контролируют корпорации.Джоэль Байрам занимается «очеловечиванием» искусственного интеллекта и параллельно пытается спасти свой брак. Обычный парень с типичными проблемами двадцать второго века. Пока террористы не взорвали транспортный узел и его телепортация пошла не так.Теперь Джоэлу предстоит перехитрить «теневую фирму», уничтожить религиозную секту и избавиться от «двойного эффекта».
Аркадий (1925–1991) и Борис (1933–2012) Стругацкие – русские советские писатели-фантасты, поднявшие отечественную фантастику до высот мирового уровня. Переведенные на все основные языки, изданные суммарным тиражом более 500 миллионов экземпляров, их книги до сих пор экранизируются, активно обсуждаются и служат источником вдохновения для нового поколения писателей и читателей. В этот том вошли «Страна багровых туч», «Извне», «Путь на Амальтею» и избранные рассказы.
Москва, XXII век. Сухой и чистый, единый, вымирающий мир. Умеренная политкорректность, во главе угла правило: «Живи сам и не мешай жить другим». Отсутствие идей, отсутствие заблуждений. Принудительное деторождение, возможно, тихое клонирование. Никому, в общем-то, ничего не надо. Главная героиня Наташа Данилова, капитан-оперативник Седьмого Особого отдела, ненавидит «крыс», как по привычке именуются асоциальные элементы. Тем более что «крысы» нового поколения отнюдь не безобидные бомжи, а новая раса людей, мутанты, наделённые сверхспособностями, но совершенно невосприимчивые к человеческой культуре, в которой и не нуждаются.
100 слов в день.Такой лимит устанавливает государство для каждой женщины в США. Каждая женщина обязана носить браслет-счетчик, и, если лимит будет превышен, нарушительница получит электрический разряд.Вскоре женщин лишают права работать. Девочек перестают учить читать и писать в школах. Их место теперь – у домашнего очага, где они молчаливо должны подчиняться мужчинам.Такая же судьба ждет и доктора Джин Макклеллан, которая должна теперь оставить научную карьеру, лабораторию, важные эксперименты. Но случай заставит ее побороться за возвращение голоса – своего, своей дочери и всех остальных женщин.
Есть мандарины, работать при утреннем свете и… ампутировать фалангу указательного пальца на правой руке. Какие рекомендации услышишь ты от машины счастья? Перл работает на огромную корпорацию. По запатентованной схеме она делает всех желающих счастливее. Советы механизма бывают абсурдными. Но Перл нравится работа, да и клиенты остаются довольны. Кроме ее собственного сына – подростка Ретта. Говорят, что «счастье – это Apricity».