Роковой мужчина - [36]

К их столику подошел официант.

– Мистер Эллиотт, вам звонит ваш секретарь.

Я наблюдала, как он встал и пошел за официантом к телефону у бара. Я поняла, что молодой человек смотрит на меня и сделала вид, что продолжаю читать.

Значит, его имя – Мэсон Эллиотт. Он не был постояльцем в этом отеле. Он не жил и в «Бель Аж». Он живет и работает в Лос-Анджелесе. Хорошо.

Когда он вернулся к столику, я стала ждать продолжения разговора. Я хотела слышать его голос, глядеть на него, получить больше информации. Но я была разочарована.

– Пол, мне нужно идти, – сказал он. – Алексис только что получила факс, Нужно немедленно ответить. – Он положил на стол двадцатидолларовую бумажку.

– Эй, я расплачусь, – сказал Пол.

– За все платит агент. Твоя очередь наступит, когда я найду тебе нанимателя.

– Спасибо, Мэсон.

Значит, он агент. Я наблюдала, как он выходит из бара и идет к двери, через окно смотрела, как он вышел из подъезда отеля и зашагал прочь. Он не просил швейцара вызвать машину, и я решила, что он работает где-то поблизости в Беверли-Хиллз и все. Он ушел. Я снова улыбнулась, вспомнив анекдот. Надо постараться его запомнить. Я вернулась к книге и не заметила, как ушел молодой писатель. Когда я снова оглянулась, за тем столиком сидели две женщины.

Я поднялась в спальню. Задернула шторы, отрезав от себя последние лучи дня. Зажгла свечи. Я не знала покоя. Я сняла одежду, пошла в ванную и наполнила ванну водой. Затем посмотрела на себя в зеркало. Сняла белье и оглядела свое тело. Казалось, что оно принадлежит не мне. Я почувствовала дурноту, глядя на свою наготу и надела махровый халат, чтобы скрыть ее. Это был халат Брайана, принадлежавший его призраку.

Брайан Бакстер был милейшим человеком. В то время, когда я впервые приехала в Лос-Анджелес, я работала фотомоделью. Предложений было много. Вероятно, в то время я соответствовала стандарту фотомодели. Вместе с работой в моей жизни появились мужчины. Но все кончилось так же быстро, как началось. Затем в течение трех лет я снималась манекенщицей для каталогов, главным образом – нижнее белье. Но даже такая работа выпадала редко. Я нуждалась в деньгах.

Я закончила курсы машинописи, начала писать книгу – обычное автобиографическое дерьмо, и, что вполне естественно, стала работать секретарем. Таким образом я познакомилась с мистером Бакстером и в конце концов стала жить с ним.

Я работала секретарем у менеджера химической компании в Сан-Фернандо-Вэлли. В те дни я жила в Тарзане. У моего босса был друг по имени Брайан Бакстер. Ему было сорок пять, и он не мог удержаться, чтобы не лапать меня. Я привыкла к этому. Но что удивительно, он оказался очень приятным человеком. Он был благородным и немножко снобом. Он любил мое «образованное» произношение. Он обожал мою задницу. Он хотел сделать меня счастливой – сильнее, чем хотел счастья для себя. Он был хорошим человеком.

Он любил слушать мой голос и сам не прочь был поговорить. Когда мне было нечего сказать, он заставлял читать ему вслух. Я часто читала ему на сон. Он обожал Д. X. Лоуренса. Ему нравилось думать, будто меня назвали Урсулой в честь героини «Радуги» и «Влюбленных женщин». На самом же деле отец назвал меня в честь первой девушки, с которой переспал.

Первый сердечный приступ у Брайана случился, когда я читала ему вслух. Он засыпал, когда это произошло. Я была в ужасе. В то время я жила с ним в доме на Ла-Сьело. Я так испугалась, что он умрет, что хотела покинуть его. Полагаю, я не хотела быть ответственной за его смерть. Я видела, что его убивают занятия любовью.

Но я не покинула его, а стала миссис Бакстер. Выйти за него замуж в какой-то степени убедил меня Ласло Ронай. Ласло был астрологом, переехавшим сюда из Австралии. Он покинул Венгрию после восстания 1956 года. Как и многие другие несчастливые люди, я искала утешения и поддержки у звезд. В прошлом Ласло давал очень точные прогнозы. Он предсказал, что моя карьера фотомодели будет недолгой. Он предсказал изменения в моей жизни и полную смену жизненных ориентиров в то время, когда я жила с Брайаном. Я заключила, что наша свадьба была если и не неизбежным, то наверняка единственным выходом. Я ни одну секунду не думала, что не я покину Брайана, а он меня, и что не наша свадьба, а его смерть будет той переменой, которую предсказал Ласло.

Через год Брайан умер. У него случился сердечный приступ, когда однажды ночью мы занимались любовью. Он вывалился из кровати и затих в ванной. В ожидании врачей я накрыла его халатом, который сейчас был на мне. Потом, думая о Брайане, я жалела о нем. Я жалела о нашей любви. Я жалела о его нежных руках на моем теле, поглаживающих кожу, залезающих внутрь, как будто в поисках чего-то – простое и не слишком болезненное удовольствие. Бедный Брайан. Богатая я. Он оставил мне свои деньги и дом. Но я была несчастна. И любовь, бывшая в моей жизни, умерла вместе с ним.

Через несколько месяцев после того, как Брайан стал призраком, у меня началось сексуальное помешательство. На долгое время я стала нимфоманкой, мечтой каждого мужчины. Должно быть, я переспала с двумя сотнями мужчин, но мне казалось, что их было две тысячи. Когда я думала о том, что делаю, меня охватывал страх. Я просто не могла удержать свою страсть. Когда мне не вставляли, я читала. Мне не нужно было зарабатывать на жизнь. В своем дневнике – «подушечной книге» – я написала, что трахаюсь ради забавы. Но на самом деле это превратилось в постоянную работу, и даже больше.