Роковой мужчина - [3]

По телевизору передавали новости. Я включил звук, чтобы послушать, что творится в мире. Почти тут же зазвонил телефон, стоявший рядом с кроватью.

Едва промолвив «Алло», я понял, что звонит она – женщина из коридора, и почувствовал озноб.

– Мистер Эллиотт?

Я облегченно вздохнул. Голос в телефоне принадлежал портье.

– Сэр, вам оставлено письмо.

– Письмо?

– Какой-то конверт, сэр. Я бы прислал его вам в номер, но посыльный сейчас отсутствует, а у горничных сегодня выходной.

– Я заберу, – ответил я и повесил трубку.

– Кто это был? – спросила Барбара, вставая с кровати.

– Кто-то оставил мне письмо, – я пожал плечами, словно это не имело никакого значения. – Я больше не хочу пива. Давай оденемся и поищем чего-нибудь более подходящего. Если хочешь, можем пойти к киношникам. У них найдется что выпить.

Все, что угодно, лишь бы сбежать из номера!

Барбара согласилась и отправилась в ванную, захлопнув дверь. Неужели она заметила перемену в моем поведении?

В коридоре было пусто. Старинный лифт был занят или вообще не работал. Я стал спускаться по лестнице, перешагивая через две ступеньки, и едва не поскользнулся на незакрепленном ковре. Выйдя в холл, я подошел к лысому портье.

– Я мистер Эллиотт. У вас для меня письмо.

– Совершенно верно, сэр.

Портье достал из-под стола конверт и протянул его мне. Я начал было открывать письмо, но заколебался.

– Вы не видели, кто его принес?

– Нет, не видел. Я вышел, чтобы позвонить по телефону, а вернувшись, обнаружил его здесь, – он похлопал ладонью по грязной столешнице.

Я осторожно открыл конверт. На нем шариковой ручкой было аккуратно написано: «Мистеру Эллиотту». Внутри находился листок белой бумаги. Короткое анонимное послание недвусмысленно гласило:

«Я знаю, что вы видели меня».

ОЧАРОВАННЫЙ КРАЙ

Когда мы с Барбарой добрались до церкви, съемочная бригада уже сворачивалась. Майк Адорно, мой клиент – парень с бандитской мордой и добрейшим характером – настоял, чтобы мы пообедали вместе с ним перед тем, как отправляться в Лос-Анджелес через Альбукерке. Я не мог удержаться и приглядывался к каждой женщине на съемочной площадке, начиная от главной героини и кончая редактором сценария, но ни одна из них не походила на ту женщину. Наконец Барбара взяла Майка под руку, и мы пошли обедать.

По пути я пытался придумать какую-нибудь отговорку, чтобы вернуться в отель и найти ее. Она наверняка скрывается где-то там. Я представлял, как иду по коридору, распахивая двери ударом ноги. Я как будто тонул в зыбучих песках, чувствуя, как кровь стремится по венам и бурлит в артериях. Найди ее, если хватит храбрости. Слова «Я знаю, что вы видели меня» звучали как приказ. Может быть, она тоже ищет меня?

Мы обедали в кафе «Эль-Ранчо» – китайском ресторанчике с мексиканской прислугой. Я не мог справиться со своей порцией. Фирменным блюдом в кафе были жареные шейки цыплят под кисло-сладким соусом. Мы не стали их заказывать, Барбара с Майком вели бессвязный разговор, и слушая его, мне казалось, что я небрежно просматриваю какую-то рукопись.

– Я уверена, что янтарные украшения снова войдут в моду, – говорила Барбара.

– Так ты поговори с ним насчет моего гонорара, – говорил Майк.

– Надо было купить бирюзы, пока мы здесь были. В конце концов, Нью-Мексико – страна бирюзы, – сокрушалась Барбара.

– Они ошиблись, вставив эпизод с рыбой, – заявлял Майк. – Откуда возьмется рыба посреди этой чертовой пустыни?

– Оказывается, в этом штате больше красивых пейзажей, чем во всей остальной стране, – Барбара вычитала эту информацию в журнале, который подобрала в самолете по пути сюда.

Я согласился с ней. Но совершенно не обязательно поднимать глаза к нему ради красивого вида. В этом штате можно увидеть интересные вещи даже в узком коридоре захудалого отеля.

– Нью-Мексико – Очарованный край, – сказал Майк. – Это девиз штата. Его можно прочесть на всех старых автомобильных номерах. Очарованный край.

Мы покинули Майка, польщенного тем, что из всех актеров только к нему приехал агент, и Барбара повела автомобиль, взятый напрокат, в Альбукерке. Длинная лента пустынного шоссе в закатном свете выглядела точь-в-точь, как картина Джорджии О'Кифф.[2] Длинные, похожие на пальцы, кактусы, вставшие, как часовые, лиловые облака, в которых тонуло оранжевое солнце, каемка дальних гор, вызывающих желание оценить расстояние до них и высоту пиков, редкие заброшенные фермы на абсолютно бесплодной земле, одинокая стреноженная лошадь, трехлапый пес, настолько привыкший к своему увечью, что забыл об искалечившем его грузовике и снова бродит по шоссе – каждая деталь была отчетливой, как на гравюре, но все вместе они создавали сюрреалистическую картину, такую же причудливую, как видение, запечатлевшееся у меня в мозгу.

Во время ночного перелета из Альбукерке в Лос-Анджелес я трижды покидал свое кресло и шагал взад-вперед по узкому проходу между сиденьями. Я никак не мог успокоиться. Безумие! Я бессознательно искал ту женщину.

Вернувшись на свое место, я достал рукопись, которую обещал прочесть. Но за час прочел всего десять страниц. Барбара пила второй мартини. Она была так поглощена модными журналами, что молчала – это было на нее непохоже. Я разглядывал ноги стюардессы, когда она то и дело проходила мимо меня.