Роковой бриллиант дома Романовых - [34]

Восковые фигуры, призраки царей, бандитов и красавиц, уставлены рядами. Бренкен смотрит на них, и мысль его чего-то ищет. Но вот…

Перед одним царем Бренкен остановился и погрузился в глубокое молчание. Его рот скривился в гримасу. Иван Грозный! Свирепый самодержец, убийца многих своих приближенных. Правда, одновременно и завоеватель Казани, Астрахани и Юрьева. Первый царь, наложивший свою могучую руку на Сибирь.

Бренкен испускает крик, крик, похожий на клекот орла, крик первобытного человека в момент наивысшего напряжения борьбы, и уже осторожной рукой он снимает с восковой фигуры парчевую одежду, надевает пурпурово-красные штаны, накидывает тяжелый, затканный золотом кафтан, опоясывается кривой саблей и накидывает на свой маскарадный костюм дырявое пальто какого-то убийцы. Потом он ищет выхода. Но обратно пришлось пройти через театральную гардеробную и, спустившись с лестницы, Бренкен выходит на улицу. Никто не обратил на него внимания: в рваном пальто, без шапки он мог сойти за одного из сподвижников Ленина, вышедшего "грабить награбленное". Под утро он, наконец, добрался до дачи Лу де Ли, где в эту ночь собрались на маскарад старорежимные генералы, артисты и прожигатели жизни.

XV

У Нарвских ворот Петрограда остановилась кучка казаков. В дрянном домишке стоит генерал Краснов, заложив руки за спину, в бессильном гневе. Он начинает бегать взад и вперед большими шагами. "Что я должен предпринять? Что делать?" Его казаки три раза пытались проникнуть в Петроград. Три раза их отбрасывали. Все подступы к городу загорожены пулеметами и орудиями. Легионы восставших словно выросли из-под земли. Невозможно добиться связи с Керенским. Что сейчас происходит в Петрограде? В передней ожидают его офицеры. Надворе ржут лошади. Где сейчас Колчак? Он бы, наверное, знал, что делать! Почему разоружили армию? Генерал вспоминает о том времени, когда он еще был генерал-адъютантом. Империя казалась гранитом, окованным сталью несмотря на частые беспорядки. Миллионы солдат были готовы умереть за царя. Блестящий офицерский корпус…

А теперь? А сегодня?

Что еще должно случиться? Командующий целым корпусом с кучкой казаков находится у столицы и не может подать помощи. Он стоит здесь, отрезанный от столицы, отрезанный от всей России.

Краснова знобит. Покрасневшими глазами он неподвижно уставился на огонь в печке.

Он чувствует смерть. Смерть, которая сразит его, смерть, расправляющая свои крылья над всей Россией.

Чу! Что это такое?

Лошади взвиваются на дыбы, казаки кричат. Генерал сжимает кулаки, тяжелый вздох вырывается из его груди.

Вечером в 7 часов 40 минут в Смольном открылся второй всероссийский съезд Советов. Делегаты массами продолжают прибывать. Дезертиры и делегаты из армии, которая все еще продолжает лежать в окопах, пленные из своих лагерей, ссыльные, прибывшие из Сибири, — они собрались из всех концов России свергать правительство Керенского и взять судьбы России в свои руки. Но этот съезд все еще не явно большевистский. Председательствует Дан, меньшевик и противник большевиков. Большевистская партия представлена только четырнадцатью делегатами в исполнительном комитете. Прочие партии послали по одиннадцати делегатов. Выборы президиума конгресса приводят большевиков, недавно еще бывших вне закона, к первенству на собрании. Умеренные социалистические партии немедленно же переходят в оппозицию. Русская интеллигенция видит приближение хаоса. Она выступает против диктатуры Советов. Начинается ожесточенная борьба. Но сотни рабочих, солдатских и крестьянских делегатов, масса, низшее сословие, которое стоит у ворот и просачивается в зал, как только освобождается местечко, — все эти люди не дают больше говорить интеллигентам.

— Долой все ваши резолюции! — кричат массы, — довольно слов! Мы хотим дела, да здравствуют Советы!

Меньшевики и эсеры ищут компромисса. Слишком поздно! Время прошло! Мы желаем союза рабочих, солдат и крестьян.

Один из делегатов Кучин, офицер, вскакивает на ораторскую трибуну:

— Вы изолированы! — кричит он вожакам Советов. — Вы будете уничтожены! Армия с нами!

— Ложь! — несется ему навстречу тысячеголосый вой. — Ложь!

— Мы не желаем гражданской войны! — кричит с места Марков. Шум усиливается и переходит в оглушительный гул голосов:

— Мы хотим победить! Победить!

— Вся власть Советам! — кричат солдаты.

— Долой войну! Долой генеральный штаб! — отвечают другие голоса.

Меньшевик Абрамович предлагает своим друзьям покинуть этот сумасшедший дом. Он уходит в сопровождении восьмидесяти делегатов. Тут вскакивает Троцкий. Человек, который несколько месяцев тому назад только прибыл из Америки.

— Вон! Они мусор, они навоз! Для мусорной ямы мировой истории!

Раздаются крики:

— Ренегаты, предатели! предатели!

Еле дыша, влетают курьеры. Толпа теснится вслед за ними. Здесь заседает новый конвент!

— Большинство министров арестовано! — раздаются сообщения. — Те, которым удалось скрыться, находятся в Зимнем дворце. Происходит штурм Зимнего дворца!

Другой кричит хриплым голосом:

— Государственный банк занят! — и еще один:

— Мы взяли приступом телефонную станцию! — И потом раздается встреченная бурным ликованием восставших солдат, расположившихся вокруг массивного фасада Смольного у костров, новость. Эта новость гремит по всему городу, как канонада: