Словно в тумане, Наоми обратилась к папке. Все оказалось правдой. Все, что сказал Андреас.
Внезапно Наоми почувствовала резкую боль, словно ее пронзили ножом в сердце. Почему Петрос предпочел ей Андреаса, решил отдать Дору ему?
Наоми дрожащими руками закрыла папку и поспешно кинула на столик, подняла глаза, которые болезненно покалывало. Андреас продолжал внимательно на нее смотреть, словно анализируя каждую реакцию и замечая любую мелочь.
Наконец он вздохнул:
– Если хочешь, можешь проверить подлинность завещания.
– Иначе говоря, если ты подделал документы, у меня есть шанс это доказать?
– Уверен, это никому не удастся.
– Слова настоящего эксперта в подделках. Ты, случайно, не занимался махинациями в последнее время?
– Нет, в последнее время не занимался.
Как же спокойно он говорит о своих прошлых грязных делах!
– Это точно не подделка, настоящее завещание.
– Почему я должна тебе верить?
– А какие у меня причины обманывать?
– Никому на свете не известно, что творится у тебя в голове, что тобой движет. По мне, так ты можешь это делать, просто чтобы мне насолить.
– Вопреки твоим убеждениям, я никогда не хотел тебе навредить. Напротив, всегда хотел сделать счастливой.
– Как вышло, что Петрос не только любил тебя, но передал права на свою дочь?
– Значит, ты веришь в то, что это его воля?
– Я бы все отдала, чтобы это оказалось ошибкой, но да, приходится верить. – Наоми опустила голову, закрыв глаза ладонями. – Петрос, наверное, думал, что эта мера безопасности никогда не будет использована. Он был молод и должен был прожить еще как минимум пятьдесят лет.
– На самом деле он узнал о своем неоперабельном пороке сердца через два года после свадьбы.
– Что?
– Когда поставили диагноз, он выяснил, что у отца и деда было то же самое заболевание, они умерли где-то в сорок лет. Петрос боялся, что это передается по линии отца только мальчикам, поэтому и воспользовались искусственным оплодотворением, специально выбирали пол будущего ребенка.
– Не могу поверить, что Надин ничего мне не рассказала!
– Не расстраивайся. Я думаю, она поступила правильно. Она и без того загрузила тебя проблемами. Притворившись, будто болезни не существует, она подарила их семье жизнь, о которой они мечтали. Пока эту жизнь у них не забрали.
Наоми уставилась на него, чувствуя, будто попала в параллельную реальность. Впервые Андреас говорил так много. С его лица словно спала привычная маска равнодушия. Он словно действительно переживал, пытался как можно мягче донести шокирующие новости.
– Есть что-то еще, чего ты не рассказал?
Андреас пожал плечами. Рассказывать больше нечего. Наоми сомневалась.
– Значит, Петрос боялся, что недолго сможет быть отцом Доры. Но у него не было причин опасаться за жизнь Надин. Как он мог попросить тебя стать отцом Доры при живой матери?
– Он хотел, чтобы у Доротеи была полноценная семья.
– Он не воспринимал меня частью семьи?
– Он думал, что взвалит на тебя тяжелый груз, если ты станешь единственной опорой для Надин и Доротеи.
– Я всегда была самым близким человеком для Надин. И она для меня тоже, так же как Дора сейчас. Как он мог так поступить?
– Петрос знал жену, понимал, что она всю жизнь полагалась на тебя и лишь отчасти переложила этот груз на его плечи, когда они поженились. Он боялся, что после его смерти Надин будет убита горем, не сможет должным образом заботиться о дочери, снова полностью понадеется на тебя, а ты позволишь, во всем будешь их поддерживать, забудешь о собственной жизни. Он полагал, что это несправедливо по отношению к тебе.
– Он тебе рассказал это?
– Да.
Наоми прижала трясущиеся ладони к глазам, голос дрожал.
– И Петрос решил, что именно ты способен утешить убитую горем женщину и ребенка, который остался без отца, можешь стать для кого-то опорой, а кому-то любящим отцом?!
– Я не спорил с ним, а всегда делал и буду делать все, о чем он меня попросил.
– Ты сошел с ума, если думаешь, что сможешь выполнить его просьбу. Он хотел, чтобы у Доры была полноценная семья? И как ты собираешься обеспечить ее семьей?
– У меня есть семья. Очень большая.
– Семья, с которой ты вообще не поддерживаешь отношения. Своим многочисленным родственникам ты даже не удосужился сообщить, что женился, а потом развелся.
– Ради Петроса и его дочери я готов все изменить.
– Не стоит беспокоиться о том, чтобы восстановить отношения с семьей ради Доры. У нее есть семья. У нее есть я, Ханна, родственники Ханны, мои друзья и коллеги. Она вырастет, окруженная людьми, которые ее любят, и ей точно не нужен ты.
– Ты закончила? Я могу и дальше выслушивать, как ты перечисляешь мои ужасные недостатки.
– Мило с твоей стороны. Твои слова – очередное доказательство того, насколько ты бесчувственный. С меня хватит. Можешь уходить. Забудь о нас.
– Не могу и не собираюсь. Петрос был для меня единственным другом. Я исполню его последнюю волю, Наоми. И ты не сможешь меня остановить.
– Не будь таким самоуверенным. Меня не волнует подлинность завещания. Я обращусь в суд, поставлю под сомнение душевное состояние Петроса. Он думал, что скоро умрет, и, несомненно, принимал решения под давлением. Никто не передаст тебе опекунство над Дорой.
