Роковое наследие. Правда об истинных причинах Холокоста - [3]

. В самом деле, фокусироваться лишь на торжественной стороне дела значит замалчивать ужасы реальной войны. Евреи появились в ней не только как герои и жертвы, но и как подготовленные убийцы, культурные пропагандисты и горячие сторонники войны¹².

При огромных масштабах смерти, разрушения и страдания в истории Германии времен Первой мировой очень мало светлых моментов. Но в таком случае Германия отнюдь не единственная страна с весьма неприятной историей конфликта. У всех воюющих держав есть свои проблемные эпизоды: у британцев – политика в Ирландии, у французов – ответ на масштабные армейские бунты в 1917 году. И Германия не исключение. В ходе конфликта немецкая армия вторглась в Бельгию, оккупировала большую часть Восточной Европы, применяла химическое оружие, использовала принудительный труд людей и начала кампанию ничем не ограниченных военно-морских действий.

Тем не менее семь аспектов военно-экономической деятельности Германии, которые подробно обсуждаются в основных главах книги, заслуживают особого внимания. Первый из них касается огромного воодушевления войной в первые месяцы, когда евреи и остальные жители Германии часто позволяли своим патриотическим чувствам сорваться с цепи. Второй – вопрос всеобщей войны. С самого раннего периода распорядок жизни всех оставшихся дома был направлен на военную экономику: школы закрывались, ценные продукты выдавались по карточкам, а экономика все сильнее подчинялась нуждам армии. Третий аспект – разрушение культуры. Почти во всех слоях общества приветствовалось насилие и разрушение вражеской культуры – они воспринимались как законные способы вести войну¹³. Четвертая тема касается целей Германии в войне, в частности, желания некоторых евреев и других немцев добиться аннексий и территориальной экспансии¹⁴.

Немецкий подход к войне начал создавать в ходе конфликта опасные социальные проблемы. Это видно в последних трех определяющих характеристиках немецкой военной кампании. Пятый аспект касается очернения внутренних и внешних меньшинств в ходе войны, в результате чего не только евреи, но и другие меньшинства оказались под угрозой. Шестой – разногласия как в тылу, так и среди войск на передовой, в ходе войны они становились все заметнее. Седьмой и последний пункт – печально известный миф об «ударе в спину», намекающий, что немецкая армия потерпела поражение не в бою, а из-за махинаций в тылу.

Весьма соблазнительно было бы заявить, что эти семь характеристик военно-экономической деятельности Германии были связаны преимущественно с крайне правыми политическими силами. У такого заявления было бы еще одно преимущество – оно вывело бы еврейское население Германии, которое обычно считалось вполне либеральным, за рамки самых экстремистских концепций времен войны¹⁵. И все же в случае Первой мировой войны такие предположения вдвойне ложны. Во-первых, немецкие евреи воплощали весь политический спектр, они определенно никогда не принадлежали только к либеральному лагерю. Евреи, пусть немногочисленные, могли быть левыми радикалами, страстными консерваторами, а в некоторых случаях – даже агитаторами правого крыла¹⁶. Во-вторых, экстремистские идеи во время войны не ограничивались правыми силами. Немцы самого различного происхождения и политических взглядов поддерживали территориальную экспансию или, например, использование разрушительных видов оружия. А расхождения, если они и случались, – во всяком случае, до последних месяцев войны – редко затрагивали этическую сторону ведения войны, а скорее касались наилучших подходов к победе Германии¹⁷.

Вот почему следует признать, что евреи вместе с остальными немцами способствовали определению пути, которым шла Германия в ведении войны. И сам этот факт не остался без последствий: четыре с лишним года насилия, смерти и разрушений нельзя было внезапно стереть с прекращением военных действий. Речь, совершенно очевидно, идет о тех, кто потерял близких, был ранен на войне, чьи жизни были непоправимо разрушены конфликтом. Но даже там, где людям удавалось восстановить семьи, сообщества и предприятия, война зачастую продолжала отбрасывать мрачную тень на государство, политику и общество в период между мировыми войнами¹⁸. Возвращение в безоблачное лето 1914 года, как осознало большинство немцев, было несбыточной мечтой.

И поэтому третий основной аргумент этой книги – то, что остатки культуры военного времени, которые определились при участии евреев и остальных немцев, оставили опасное наследие для послевоенного мира. В частности, семь особенностей немецкой военной кампании – воодушевление войной, всеобщая война, разрушение культуры, аннексии, «чужие», разногласия и миф об «ударе в спину» – определили и социальную, и политическую атмосферу послевоенной Веймарской республики. Нестабильность и хаос, ставшие результатом этого наследия, сыграли на руку национал-социалистическому движению на пути к власти. Вот почему рост популярности нацизма нельзя объяснить только длительной преемственностью немецкой истории, восходящей к объединению Германии, или спецификой колониализма XIX века