Роковая ночь - [16]

Ризваншад устремил взгляд к источнику и вздохнул.

— Я решил, — сказал он, — провести здесь ночь. Любопытство побуждает меня проследить за этой пери. Надеюсь, что увижу ее, как только она выйдет из воды.

И он отослал всю свою свиту, за исключением везира. Они прилегли на траве и разговаривали о белой лани. С наступлением ночи император, утомленный охотой, захотел спать.

— Мухсин, — сказал он везиру, — пока я буду отдыхать, не спускай глаз с источника и, если что-нибудь случится, разбуди меня.

Но усталый везир тоже задремал и вскоре заснул крепким сном. Случилось так, что оба они проснулись одновременно при звуках чудесной мелодии, зазвучавшей неподалеку. Они вскочили, огляделись и увидели замечательный, красиво освещенный дворец.

— Что бы это значило, Мухсин? — прошептал император.

— Государь, — ответил везир, — это что-то сверхъестественное. По воле небес мы покинули источник! Быть может, этот дворец — ловушка, возведенная каким-то колдуном, чтобы завлечь ваше величество?

— Будь что будет, — сказал император, — не бойся, идем во дворец.

Видя, что его повелитель нисколько не испугался, Мухсин больше не произнес ни слова. Вдвоем они подошли к дворцу и увидели, что ворота открыты. Они вступили в большой зал с фарфоровым полом, где находилось несколько возвышений, убранных золотой парчой. Всюду чувствовался аромат изысканных благовоний. Никого не найдя там, они двинулись в следующий зал, где на золотом троне, усыпанном драгоценностями, сидела девушка небывалой красоты. Ей прислуживали пятьдесят-шестьдесят молодых женщин. Некоторые из них пели, другие играли на лютнях. Их одежды были из розовой тафты, сплошь расшитой жемчугом.

Хотя Ризваншада и восхитила музыка, но красота девушки подействовала на него сильнее. Когда служанки увидели императора, пение прекратилось. Поклонившись, Ризваншад вышел на середину зала и обратился к девушке с такими словами:

— О прекрасная царевна! Повелительница сердец! Один облик твой обратил в раба меня, независимого монарха Китая! Могу ли я умолять столь восхитительную пери, чья красота неотразима, открыть мне свое имя?

Улыбаясь, девушка ответила:

— Я — лань, побеждающая львов, я — та, которую ты нынче преследовал.

— Но госпожа, — сказал император, — что следует мне думать об этом превращении? Как мне убедить себя в том, что видимое мною сейчас — не обман зрения?

— Господин, это — мой обычный облик, и я могу изменять его по своему желанию. Я показываюсь мужчинам и исчезаю из виду. Я могу принимать любое обличье, какое захочу. Это преимущество мне даровало небо с самого моего рождения.

Сказав это, она спустилась с трона, приблизилась к императору, взяла его за руку и повела его с везиром в верхнюю комнату, к столу, уставленному изысканнейшими лакомствами. Там она усадила императора и везира, сама же присела между ними. Мухсин подозревал недоброе, но император был настолько покорен красотой девушки, что потерял способность рассуждать. Он умолял ее отведать кушаний вместе с ними, но она отказалась с такими словами:

— Для меня и для моих служанок достаточно запаха еды или благовоний.

Когда император и его везир окончили трапезу, две девушки поднесли им по агатовой чаше, наполненной пурпурным вином. Стоило только его выпить, как чаши вновь наполнялись до краев. Они поднесли вина и девушке, но она не стала пить, а только вдохнула запах. Это подействовало на нее так же, как вино на ее гостей. Разгоряченный вином, император наговорил ей тысячу страстных слов. Девушка ответила:

— О господин, хотя вы по сравнению со мной существо куда более низкого ранга, я ничего не могу поделать: я полюбила вас. И чтобы вы могли оценить свою победу над моим сердцем, я скажу вам, кто я такая. В этом море есть остров, называемый Шахристан, там живут пери и правит царь по имени Манучихр. Я — его единственная дочь, и зовут меня Шахристани. Вот уже три месяца, как я покинула двор моего отца для того, чтобы просто посмотреть страны, населенные сыновьями Адама. Я люблю путешествовать и уже повидала весь мир. Как раз в то время, когда я возвращалась, я случайно увидела на охоте вас. Я пристально посмотрела на вас и почувствовала смятение. Грудь моя стеснилась, я глубоко вздохнула и вопреки рассудку сделалась вашей пленницей. Сердечная нежность к вам заполнила меня без остатка, и отныне я стремилась только к тому, чтобы вызвать ваше расположение. Поэтому я и приняла облик белой лани. Вы погнались за мной, и, когда я бросилась в источник, вы не могли вообразить, с каким удовольствием я наблюдала, как вы разглядываете воду. Я решила, что это — доброе предзнаменование. Когда же я узнала, что вы решили остаться здесь на всю ночь, я была очень рада вашему волнению. Пока вы спали, я создала этот дворец, чтобы принять вас. Пери, которые служат мне, выстроили его в одно мгновение.

Она еще не кончила говорить, как вошла девушка, исполненная смятения. Царевна, читая в ее взгляде скорбную весть, разразилась слезами. Китайский император, до глубины души опечаленный ее горем, хотел поскорее узнать его причину. В этот момент вошедшая девушка приблизилась к царевне и сказала: