Роковая небрежность. Кто убил Дилана Томаса ? - [2]

Райтелл позже вспоминала, что в те последние дни Дилану было «ужасно плохо». Рано утром 4 ноября он вскочил с кровати, жалуясь, что ему не хватает воздуха. Он пошел в бар «Белая лошадь», выпил восемь двойных виски и вернулся в гостиницу, хвастаясь, что выпил восемнадцать.

В середине дня он проснулся и сказал Райтелл, что задыхается. Его голос ослаб, и он так хрипел, что кто-то из друзей сравнил его с Луи Армстронгом. У Дилана была острая респираторная инфекция, которая из верхних дыхательных путей постепенно спускалась в легкие.

4 ноября Фелтенстайн дважды приезжал осмотреть его, но не смог поставить правильный диагноз — заболевание легких. Он предложил начать рискованный курс инъекций морфина. Райтелл в панике звонила Бриннину, но тот опять не захотел ехать в Нью-Йорк, хотя самолетом он добрался бы туда всего за час. Его бездействие в тот решающий день кажется невероятным, ведь на его попечении находился самый знаменитый поэт того времени.

Вечером Фелтенстайн пришел к Дилану в третий раз и, окончательно растерявшись, объявил, что у больного белая горячка. Вместо того чтобы ехать в больницу, Фелтенстайн ввел ему 30 мг морфина, в три раза больше дозы, допустимой для обезболивания. Он предупредил Райтелл, что Дилан может впасть в кому. Тем более надо было немедленно мчаться в больницу, но наш так называемый доктор тут же ушел, сказав Райтелл, что одной ей не справиться и кто-то должен помочь ухаживать за Диланом.

Дилану стало совсем плохо. Заболевание легких уже заметно затрудняло дыхание, а теперь и морфин начал отнимать у него последние силы. В ночь с 4 на 5 ноября он впал в кому. Его жизнь еще можно было спасти, если бы Райтелл вызвала «скорую». Но она испугалась и потеряла драгоценное время, пытаясь найти Фелтенстайна.

Прошло целых два часа, прежде чем Дилан попал в близлежащую больницу Святого Винсента. К этому времени он уже находился в глубокой коме, был затронут мозг. В приемном покое дежурили два молодых врача; они провели обследование, чтобы выяснить, что могло стать причиной развития комы — менингит, кровоизлияние в мозг, диабет, наркотики, но анализы ничего подобного не подтвердили.

Врачи послушали легкие и обнаружили бронхит. Рентген показал пневмонию, а повышение уровня лейкоцитов свидетельствовало о развитии инфекционного процесса.

Фелтенстайн, полный решимости замести следы, продолжал настаивать, что Дилан впал в кому из-за алкогольной энцефалопатии. Поползли слухи о врачебной халатности, и Эллен Борден Стивенсон, бывшая жена кандидата в президенты от Демократической партии Адлая Стивенсона, предложила заплатить за консультацию лучших независимых специалистов.

Но ее предложение было отвергнуто; из британского посольства позвонили Бриннину и выразили недовольство тем, что Дилану не оказали должной медицинской помощи. Пока он лежал в больнице, пневмония прогрессировала, и через четыре дня, 9 ноября, Дилан скончался.,

В первые же часы после смерти заговорили о его запоях. Джеймс Лафлин, американский издатель Дилана, написал его литературному агенту в Лондон и еще до того, как было произведено вскрытие, сообщил, что причина смерти — алкогольная энцефалопатия. Вот так и начались россказни о том, что Дилан Томас своим пьянством сам свел себя в могилу.

Лафлин и Бриннин бросали жребий, кому опознавать тело. Лафлин проиграл и поехал в морг, а Бриннин взялся за учреждение Мемориального фонда. За этой благородной идеей скрывались корыстные интересы Бриннина. Он частично оплатил лечение Дилана в больнице, но ему нужны были деньги, чтобы выплатить кредиты на покупку дома и машины. Он продолжал тратить сбережения, доверенные ему другом, так как надеялся получить эту сумму из Фонда.

Во время вскрытия патологоанатом не обнаружил повреждений, характерных для токсического отравления алкоголем. В своем заключении о смерти он отметил, что не может подтвердить диагноз — алкогольная энцефалопатия. Он не обнаружил также никаких признаков ни алкогольного гепатита, ни цирроза печени. Непосредственной причиной смерти был отек мозга на фоне пневмонии и кислородного голодания.

Бриннину и Фелтенстайну, возможно, пришлось бы предстать перед судом за неисполнение своих обязанностей.

Репутация Бриннина и Центра поэзии была под угрозой. К тому же Дилан и Райтелл не просто работали вместе, Райтелл была не только продюсером Дилана, но и его любовницей; она была в его постели в ту ночь, когда он потерял сознание. Письмо, оставленное Бриннином, также наводит на мысль, что и у него с Диланом были интимные отношения. Все это было слишком непристойно и грозило обернуться громким скандалом в чопорной Америке начала 1950-х.

Любое расследование смерти Дилана привело бы к разоблачению беспорядочных и бурных любовных похождений Бриннина. Он давно находился в весьма определенных отношениях со своим коллегой, преподавателем английского Биллом Ридом, но у него были и короткие связи с некоторыми писателями-геями. Он частенько захаживал в городские бары, высматривая там молодых людей, не пренебрегал он и мимолетными связями с женщинами, в том числе и с Ролли Маккенна, фотографом и близким другом Дилана.