Роковая любовь - [53]

— Меня радует, что Марк наконец-таки женился, — сказал мистер Шэффер. — Женитьба, надеюсь, остепенит его. Я думаю, что женившись, он перестанет делать те глупости, что позволял себе раньше. Честно говорю Вам, что я был приятно удивлен, когда получил его письмо, в котором он написал, что уже пять месяцев назад женился.

Энэлайз вдруг испугалась — а вдруг старик Шэффер подозревает, что свадьба была намного раньше? И она с чувством благодарности думала о Марке, потому что он позаботился об этом и о том, чтобы ее встретили.

— Я, признаться, боялся, что Марк, возможно, женился второпях и выбрал плохо. Но сейчас я вижу, что я ошибался, — сказал Прентисс Шэффер и добавил. — Добро пожаловать в семью Шэфферов. Вы — приятное прибавление к нашей семье.

Вообще мистер Шэффер был неразговорчивым человеком. Сказав все, что считал нужным, он замолчал, и дальше они ехали молча. Энэлайз все время смотрела в окно и созерцала мрачный по сравнению с югом пейзаж. Сердце у нее в пятки ушло при мысли, что ей придется прожить в этом холоде несколько месяцев.

Дом Шэфферов был большим зданием, выстроенным из темного кирпича. Мрачный цвет дома усилил опасения Энэлайз и навеял на нее тоску. И еще больше ей стало не по себе при мысли о встрече с сестрой Марка. Когда ее представление сестре Марка состоялось, Энэлайз была совсем разочарована.

Никакого сходства с Марком, как мечтала Энэлайз, и в помине не было. Вернее, глаза и волосы у нее были черными, как у отца и брата, но очки, которые она носила, и гладко зачесанная в узел на затылке прическа делали ее окончательно некрасивой. Довершало это впечатление темно-синее платье, без малейшего намека на кокетство. С Энэлайз она держалась очень натянуто. Трудно было поверить, что эта сухая старая дева состояла в родстве с Марком. Фрэнсис показала Энэлайз ее комнату и ушла, ничего не сказав. Энэлайз попыталась дважды или трижды завести разговор с нею, но на все вопросы она отвечала коротко и уклончиво. Она даже начала думать, что Фрэнсис имела что-то против нее, хотя она представить себе не могла — что именно.

Энэлайз уселась за стол и, пребывая в ужасном настроении, написала длинное, слезное послание своему мужу, в котором просила забрать ее из этого дома. Но, отдохнув и обдумав все хорошенько, на следующее утро она разорвала это письмо. Она подумала, что Марку, должно быть, и так трудно без ее проблем. Несомненно, она и сама сможет справиться с угрюмой золовкой. Успокоившись, она поднялась наверх только для того, чтобы убедиться, что она ошибалась по поводу Фрэнсис. Но сестра Марка была и на сей раз холодна в обращении.

По настоянию Прентисса Шэффера, Фрэнсис отвела Энэлайз в магазины, чтобы купить шерстяное белье и теплую верхнюю одежду. Но Фрэнсис едва произнесла и слово во время их пребывания в магазинах и подавляла каждую попытку со стороны Энэлайз начать разговор.

Вечером у них была гостья — хорошенькая дама-блондинка, несколько старше Энэлайз. Она была искушенной в житейских делах и красивой женщиной, но Энэлайз сразу невзлюбила ее. Женщину звали Филиппой Картер. И, хотя гостья улыбалась и болтала с Энэлайз, последняя чувствовала, как непроизвольно нарастает в ней недовольство и раздражение в адрес собеседницы.

Только после того, как Филиппа ушла, Фрэнсис вздохнула и сказала:

— Бедная Филиппа! Она была шокирована, когда ты приехала сюда. Ведь Марк был помолвлен с нею перед тем, как отправиться на войну. Мы все считали ее уже членом нашей семьи. Она так дорога нам. Но когда Марк написал письмо и сообщил нам о тебе…

В голосе Фрэнсис было такое отвращение, что Энэлайз рассердилась и резко спросила:

— Хорошо, Фрэнсис! Скажи, почему ты невзлюбила меня?

— Невзлюбила тебя? — переспросила Фрэнсис. Энэлайз сверкнула глазами.

— Ты не хочешь общаться со мной. Ты питаешь отвращение ко мне с момента моего прибытия. И вообще ты совершенно не хочешь разговаривать со мной. Может быть у вас так заведено? — спросила Энэлайз.

Фрэнсис спокойно взглянула на нее и сказала:

— Если ты желаешь, то я скажу тебе. Да, ты не нравишься мне. Ты — южанка, а я знаю женщин с Юга. Они неумны, очень лживы; они, наконец, вероломны, и у них только любовь на уме.

— А ты не находишь это обвинение слишком грубым? — спросила Энэлайз и засмеялась. Она не могла быть серьезной, понимая, что Фрэнсис говорила о своей матери.

— И что же тут смешного? — язвительно спросила Фрэнсис. — А, впрочем, я ожидала этого от тебя!

— Я знаю все о вашей матери. Марк рассказал мне, что ты не любишь ее.

— Марк рассказал тебе о ней? — перебила в изумлении Фрэнсис. Она, очевидно, была поражена этой новостью.

— Ты говоришь так, будто я совсем чужая Марку. Я — жена Марка, — сказала резко Энэлайз.

— Жена при довольно странных обстоятельствах! — парировала Фрэнсис.

— Что ты этим хочешь сказать? — спросила грозно Энэлайз.

— То, что мне кажется довольно странным, то что Марк не писал нам ничего о своей женитьбе и сделал это спустя несколько месяцев после свадьбы, — сказала Фрэнсис.

Энэлайз невозмутимо посмотрела на собеседницу и сказала:

— Это значит, что Марк не любит писать письма.