Роковая любовь - [3]

Виктор возвел глаза к небу, но отказался спорить, прекрасно зная, что отец не примет с его стороны никаких отговорок.

Марсьяль Казаль безнадежно мерил большими шагами ковер в гостиной – от одной стены до другой. Наконец он остановился и бросил взгляд в окно. Тихая улица Президьяль выглядела восхитительно благодаря гениальной находке осветителя, установившего по всему старому городу фонари в виде канделябров. Лишний способ завлечь многочисленных туристов, хотя Сарлат не испытывал в них никакой нужды: это был прекрасный, волшебный город. Марсьяль никогда не жалел, что обосновался здесь после трагического случая, расколовшего его жизнь надвое. Когда Бланш упорно хотела покинуть поместье Рок, он скрепя сердце согласился и только много позже ощутил счастье от того, что порвал с прошлым.

Он отошел от окна и вновь принялся ходить, как тигр в клетке. Конечно, дом был красив (его построили в эпоху Возрождения), хотя комнаты в нем были тесными. Чтобы сделать большую гостиную, пришлось сломать две стены и установить металлические балки – они поддерживали потолок. В Роке пространства было гораздо больше, пропорции были почти грандиозными, но никто их не использовал.

– Да, все это должно измениться! – бормотал он вполголоса.

Виктор не останется на этой ультрасовременной вилле, которую его жена заставила купить из прихоти. Его сын не был мазохистом и не находил удовольствия в воспоминаниях о той, которая бросила его.

А почему нет? А я-то сам что делаю все эти годы?

Марсьяль приходил в отчаяние, думая о прошлом. Бог должен уберечь его сына от такой муки.

Он опять остановился у окна, но улица по-прежнему была пустынна, а дом погружен в тишину. Бланш, наверное, опять колдовала перед плитой, готовя для сыновей их любимые блюда. Он был в долгу перед ней, он знал это, он чувствовал себя виноватым в том, что так мало любил ее, хотя она посвятила ему себя без остатка. Но, увы, эта безграничная преданность не возбуждала в нем никакого желания. Даже тридцать – сорок лет назад, держа ее в крепких объятиях, он всегда думал о других женщинах. О женщинах, которые были красивее, моложе, бесстыднее. О таких женщинах, как Лора, например, на которых не женятся, если есть хоть капля здравого смысла. Надо было влюбиться, как Виктор, чтобы не понять этого сразу.

Но куда они запропастились, черт возьми?

Марсьяль никогда не отказывался от воспитания старших сыновей, и пунктуальность была в числе тех понятий, которые он вдалбливал им в головы с детства. Что же касается Нильса, то он всегда пользовался поблажками, за которые сегодня Марсьяль упрекал себя. Ему следовало бы открыть глаза гораздо раньше, но до нынешней поры этого просто не хотелось. Мораль: его младший сын стал неудачником. Но хуже того, Нильс был лишен чести до такой степени, что предал своего брата самым низким образом, как вульгарный любовник из водевиля. Его тайная связь с Лорой приведет к громкому бракоразводному процессу.

Почему громкому? Я постараюсь замять скандал, иначе это повредит конторе.

Передав дело Максиму и Виктору, Марсьяль никогда больше не появлялся в нотариальной конторе на улице Монтень, которой сам же и создал подобающую репутацию. Сыновья пошли по его стопам – оба были блестящие юристы, заставляющие своих коллег сидеть на голодном пайке. Не только в Сарлате, но и по всему Перигору принято было обращаться в нотариальную контору Казалей.

Марсьялю шел двадцать первый год, когда его родители умерли один за другим. Отца унес молниеносный рак, а мать скончалась от гриппа. Сирота, едва достигший совершеннолетия, оказался обладателем наследства, которое сделало его завидным женихом. Будучи разумным молодым человеком, он завершил учебу и с выбором среди девушек не торопился. Он не влюбился ни в одну из них, но пора было подумать о семейном очаге, к тому же одиночество стало его тяготить, а у Бланш было приданое, и она была совершенно очевидно влюблена в него, поэтому дело решилось в ее пользу. На деньги, оставленные родителями, он купил, а затем обставил особняк в самом центре города. Работы по обновлению в то время влетели ему в копеечку. Чтобы отреставрировать деревянную лестницу с перилами, выходящую на мощеный двор, а также все окна и стрельчатые арки фасада, надо было нанять архитектора, но результат стоил затраченных средств. Кроме того, благодаря приданому Бланш денег у них хватало всегда, даже в самом начале.

Марсьяль очень быстро добился успеха. Он был не только серьезным, ловким, головастым – он был уроженцем этого края. Менее чем через два года он почувствовал себя как рыба в воде в собственной нотариальной конторе. Разумеется, он обзавелся своей клиентурой, которая доверяла только ему. И это к счастью, потому что его карьера чуть было не пошла под откос, когда он встретил Анеке.

Анеке... Ему достаточно было прошептать ее имя, чтобы почувствовать волнение. Без всякого усилия он мог представить ее с абсолютной точностью. Родинку на плече, бесконечные ноги, которые придавали походке нечто кошачье, нежный затылок и маленькие блестящие зубки: он обожал всё. С первого же взгляда на эту роскошную шведку он потерял голову. Анеке была манекенщицей; оказавшись во Франции проездом, из-за майских событий 1968 года она застряла в Париже. Ради него она осталась. А он ради нее бросил все: Бланш, двух сыновей, которые ходили в начальную школу, и даже свою контору, которую кому-то передал. Он уехал, чтобы не возвращаться. Настоящий приступ безумия!