Роковая красавица - [70]
– Хорошо… Хорошо. Это наши дурни вас напугали? – Настя снова улыбнулась. – Я давно уж и не больна, все прошло. Ой, да гостей-то много! Никита Аркадьич, и вы, барин, – здравствуйте. Давно что-то не захаживали. К маменьке ездили или экзаменья сдавали?
– Черт возьми, как я рад вас видеть! – смущенно проворчал Рыбников, поднимаясь и беря Настю за обе руки, утонувшие в его огромных ладонях до самого локтя. – Как ваше драгоценнейшее? Вы изрядно перепугали всю живодерскую общественность. Помилуйте, разве можно так себя вести?
– Да уж простите меня, дуру, – в тон ему повинилась Настя, присаживаясь на диван. – В самом деле – распустилась… А какие стихи-то чудесные, Владислав Чеславович! Особенно вот это – про глубину речную… Давайте из этих стихов новый романс сделаем!
Бледный от счастья Заволоцкий теребил в пальцах край сюртука и бормотал, что ради бесценнейшей Настасьи Яковлевны он готов не только романс, но и кабацкую песню сотворить из собственного опуса. Стешка сидела надутая. Цыгане взволнованно переглядывались. На лице Митро появилась недоверчивая улыбка. Илья, сидящий на полу, жадно, во все глаза смотрел на Настю.
Вот уже месяц, как он не видел ее. Месяц – с того самого проклятого вечера, когда у ворот княжеского особняка отказался от своего слова. Слышал, конечно, о ней – от Варьки, от забегавших в дом цыган, знал, что больна. Иногда настоящий смертный ужас подкатывал к горлу – вдруг помрет… Илья вспоминал молитвы, заходил в церковь на углу, до рези в глазах смотрел в темные, неласковые лики святых, пробовал молиться – не выходило, неумелые просьбы застревали в горле. А потом, ночами, чуть не выл, вспоминая – по ком сохнет, из-за кого умирает Настька. Ведь любила же князя, проклятая! Любила, дрянь, любила, потаскуха, любила, подстилка барская, любила… Так любила, что не боялась ни отца, ни хора, сама, средь бела дня ходила к нему… Если б он, Илья, раньше знал про то – шагу бы к ней не сделал. И подступала нестерпимо горькая, до слез, обида. За что же Настька так обошлась с ним – с Ильей? Он ведь не просил… Не бегал за ней, не докучал, ничего не хотел, душу не мотал всякой любовной чепухой… Зачем же обманывать было, клясться, что любит, что согласна уехать с ним? Неужто просто хотела позабавиться? При мысли об этом темнело в глазах, Илья до боли вжимался лицом в подушку, шептал самые страшные ругательства, какие только знал… А перед глазами, хоть режься, стояло бледное лицо с мокрыми от слез глазами, растрепанные косы, дрожащие губы… Вставал, крестился, пил воду в сенях. Помогало, успокаивался. Ненадолго.
Сколько раз он представлял себе их встречу. Сколько раз уверял себя, что в сторону ее не повернется, не взглянет даже, уйдет, как только увидит… И вот – сидит и смотрит, как дурак, во все глаза! А она, проклятая… Как будто его тут нет вовсе. Сидит и разговаривает с Рыбниковым, и манит к себе Митро с гитарой, и смеется над Стешкиными глупостями, и… и как будто не было ничего.
Цыгане, смеясь и подталкивая друг друга, сгрудились возле рояля, за который важно уселся Рыбников:
– Послушайте, Настасья Яковлевна! – он рассыпал по клавишам арпеджио, взял аккорд, вполголоса запел: – «Как хо-о-очется хоть раз, последний раз поверить…» Так?
– Да нет, Никита Аркадьич. Мне по-иному слышится… – Настя облокотилась на рояль, тихо напела: – «Любовь нельзя понять, любо-овь нельзя измерить…» Выше, понимаете? Тогда за самое сердце берет.
– Любопытственный термин… – буркнул Рыбников, беря мощное фермато. – Но что-то гениальное в этом есть… Эй, Заволоцкий! Автора на сцену! Хватит краснеть, дуй сюда! Как по-твоему, будет ли сдиезированный соль-минор должным образом «забирать за сердце»? «Любо-о-о-овь нельзя понять…»
– Боже правый, да не так! – раздосадованно сказала Настя. – Митро, поди сюда! Ну, ты-то понимаешь, что я хочу? Играй!
По лицу Митро было отчетливо видно, что он понимает еще меньше Рыбникова, но готов играть что угодно – лишь бы Настя не загрустила снова. Перехватив гриф гитары, он наугад взял несколько аккордов, и, к изумлению всех присутствующих, Настя радостно воскликнула:
– Да, так! Еще! Играй еще!
Вскоре и самовар, и пряники были забыты. Молодые цыгане, усевшись возле рояля, жадно следили за схваткой Рыбникова, Митро и Насти. Мелодию для новоиспеченного романса подобрали довольно быстро, спели несколько раз под одобрительное покряхтывание присутствующих. Стешка уже сорвалась было звать Якова Васильевича на прослушивание, но Настя снова забеспокоилась:
– Нет… Опять не то что-то… Владислав Чеславыч! Господин сочинитель! Нельзя ли еще строчечку? Сюда бы припев хорошо, просто сам просится!
– Но… как же? – растерялся Заволоцкий. – Матка боска, не слишком ли будет длинно?
– А вы еще что-нибудь про глубь речную. Это самое красивое, – серьезно сказала Настя. Свечи тронули оранжевым отсветом ее лицо, заблестели в глазах. Она стояла в двух шагах от Ильи, и на какой-то миг ему даже показалось – вот-вот взглянет… Но она не обернулась. Выжидательно смотрела на смущенного студента: – Пожалуйста, Владислав Чеславыч! У меня уж и первая строчка есть! Что, если так: «Пусть эта глубь – безмолвная…»
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Больше года прошло после отмены крепостного права в Российской империи, но на иркутском каторжном заводе – всё по-прежнему. Жёсткое, бесчеловечное управление нового начальства делают положение каторжан невыносимым. На заводе зреет бунт. Заводская фельдшерица Устинья днём и ночью тревожится и за мужа – вспыльчивого, несдержанного на язык Ефима, и за доктора Иверзнева – ссыльного студента-медика. Устинья знает, что Иверзнев любит её, и всеми силами старается оградить его от беды. А внимание начальника тем временем привлекает красавица-каторжанка Василиса, сосланная за убийства и разбой.
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Мыслимое ли дело творится в Российской империи: потомок старинной дворянской фамилии Михаил Иверзнев влюбился в крепостную крестьянку Устинью, собственность его лучшего друга Никиты Закатова! А она мало того что дала решительный отказ, храня верность жениху, так еще и оказалась беглой и замешанной в преступлении – этот самый жених вместе с братом, защищая ее, убил управляющую имением. И страдать бы Иверзневу от неразделенной любви, если бы не новая беда – за распространение подозрительной рукописи среди студентов он схвачен жандармами.
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Гробница Неизвестной Царицы в Египте многие годы не давала покоя археологам. Проникнуть в нее можно было лишь при помощи креста жизни Анх и Кольца, принадлежавшего древним атлантам.Эксперт по историческим драгоценностям Альдо Морозини, случайно став обладателем легендарного Кольца, отправляется по делам в страну пирамид, где встречает своего друга, археолога Адальбера Видаль-Пеликорна. Им предстоит пережить немало трагических испытаний, прежде чем они смогут воочию убедиться в том, что Неизвестная Царица - это вовсе не мумия...
Великолепный Оуэн д'Арси, авантюрист и шпион, давно привык, что его магические мужские чары, покоряющие женщин, — это всего лишь возможность не без приятности вытягивать из них нужные сведения. Однако красавица Пен Брайанстон почему‑то не желает поддаваться его очарованию!Так начинается история великой охоты, в которой охотник внезапно понимает, что превратился в жертву — жертву НАСТОЯЩЕЙ ЛЮБВИ, страстной, сладостной, трудной — и счастливой…
И ВСЕ ЭТО НЕ БЫЛО ПРОСТО СНОМ…Начинающая писательница любовных романов Джейн Силли безумно влюбилась в идеального мужчину – страстного, сильного темноволосого Горца. Ее счастливый и бесконечно долгий роман с безупречным гордым красавцем заставлял художественную фантазию Джейн находиться в неизменном полете. О таком мужчине мечтают миллионы женщин, а повезло именно ей. Но так ли ей повезло на самом деле? Ведь всё прекрасное очарование счастливой любви таяло, как только реальность безжалостно выхватывала Джейн из мира сновидений и возвращала ее к одинокой жизни наяву.Но однажды реальность и мечта слились для Джейн воедино.
Главная героиня романа молодая англичанка Джейн за несколько лет проходит сложные житейские испытания: разочарование в любимом человеке, потерю родителей. События происходят в Гонконге на фоне тайны, связанной с Домом тысячи светильников, который когда-то был подарен деду мужа героини богатым китайским мандарином. Непримиримым врагом Джейн становится прекрасная китаянка Чан Чолань, считающая, что на земле нет места одной из них. Почему? Ответ на этот вопрос найдет тот, кто прочтет эту захватывающе интересную и… полезную книгу.
Главное предназначение женщины – заботиться о муже и детях, вести домашнее хозяйство. А если этого мало? Если в сердце горит огонь творчества, если любовное чувство выражается в виде поэтических строк? Для таких дам один путь – заняться литературой. Но на этом пути встречается столько терний и невзгод, что судьбам поэтесс позавидовать трудно. И все же – они прекрасны! О том, как жили и творили Зинаида Гиппиус, Каролина Павлова, Марина Цветаева и другие, прославившие себя в веках поэтессы, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Кто они, прекрасные авантюристки, прославившие себя в нашем Отечестве? Что двигало этими женщинами, заставляя их искать приключений и пытаться изменить предначертанное судьбой? Почему, невзирая на трудности и опасности, шли они не по той тропе, которая ждала их от рождения, а по выбранной ими самими, отчего яростно спорили с волей небес, поражая и восхищая тем самым своих современников? Об ослепительном блеске и печальном закате звезды княжны Таракановой, о страстных авантюрах фаворитки Петра I Анны Монс читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой...
Семья Грешневых всегда была предметом пересудов уездных кумушек. Еще бы: генерал Грешнев привез с Кавказа красавицу черкешенку Фатиму и поселил ее у себя в доме. Она родила ему сына и трех дочерей, таких же ослепительно красивых, как сама. А потом ее нашли в реке, генерала – в собственной спальне с ножом в горле. С тех пор Грешневых словно кто-то проклял: беды валились на них одна за другой. Анна, Софья, Катерина… Как же молодым графиням избавиться от родового проклятья? Ведь они ни в чем не виноваты…Ранее книга издавалась под названием «Мы странно встретились».
Илья никогда не был верным мужем, но Настя каждый раз его прощала – знала, что он любит ее и никогда не бросит детей. Но его увлечение Маргиткой, подругой дочери, было похоже на болезнь. Настя не стала его удерживать, да и вряд ли это было бы возможно – Илья словно потерял рассудок.Настя по-прежнему красива, на нее заглядываются мужчины, князь Сбежнев опять, как когда-то в молодости, сделал ей предложение. Тогда она отказала князю, сбежала с Ильей. Может быть, теперь пришло время согласиться, забыть о бедности, трудной жизни в таборе?Никто не сомневается, что она станет княгиней.
Жизнь в цыганском таборе жестока и не терпит слабых. Но именно табор стал домом для красавицы-княжны Мери, бежавшей из родных мест после убийства родителей. Спасая свою жизнь, Мери не знала, что сердце она уже никогда не спасет. Невозможная, губительная любовь к цыгану Сене меняет ее до неузнаваемости, и даже разлука не способна убить надежду увидеть возлюбленного еще раз.Цыганка Дина ненавидит жизнь в таборе и, влюбившись в чужака, мечтает убежать с ним. Но после вестей о смерти любимого вынуждена выйти замуж за другого.Две подруги, две судьбы, такие одинаковые и такие разные.
Юная цыганка Дина и грузинский князь Зураб Дадешкелиани полюбили друг друга. Она не может признаться, что стала невенчаной женой князя – законы в таборе суровые. Он тоже не может представить Дину родным – они никогда не признают этот неравный брак.Их первая ночь была последней – Первая мировая в самом разгаре, Зураб уезжает на фронт, и вскоре приходит страшное известие – он погиб.Как жить Дине? Сердце подсказывает ей, что любимый жив, он не может умереть, не может оставить ее одну…