Роккаматио из Хельсинки - [17]

Шрифт
Интервал

Через кошмарные окраины Торонто, поглотившие львиную долю южного Онтарио, еду домой. Да, покинув Пола, я чувствую облегчение — будто вырвался из тисков клаустрофобии и, до хруста потянувшись, сладостно расслабился, — но вместе с тем я подавлен. Рядом с ним ощущаешь себя чертовски живым. Вдали от него попадаешь в среду, оскорбляющую своей мелочностью, торгашеством и вульгарностью и наполняющую невыразимой тоской. Через бесконечный кошмар окраин рулю домой. Думаю лишь о Поле и Роккаматио.

К двери палаты приколота записка: «Извещаем посетителей, что мистер Этси ослеп. Войдя в палату, назовите себя, пожалуйста». Тупо смотрю на текст. Бросаюсь в туалет и торчу там минут двадцать.

Вхожу в палату. Пол меня ждет. Глаза его открыты и повернуты к двери. Меня трясет. Язык не слушается. Потом неожиданно для себя выпаливаю:

— Б-блин… ты ослеп…

Впервые не могу совладать со своею тоской. Я сломлен. Из груди рвутся безудержные лающие рыдания.

Ну надо же: он меня утешает.

— Ш-ш-ш… все… (пауза) …хорошо… — Голос его чуть слышен. — Чья… (пауза) …очередь? Какой год? — Пауза. — Мой черед?

Да пошло оно все! С ходу сочиняю безысходный рассказ.

1961 — В авиакатастрофе погибает Даг Хаммарскьолд: самолет миссии ООН рухнул в реку Конго.

— Да, — только и говорит Пол. Каждые двенадцать часов ему делают укол морфия.

Он в кресле-каталке. Приезд сына домой — подарок для Мэри, у которой нынче день рождения. Пол закутан — вязаная шапочка, шарф, свитер, перчатки — и укрыт одеялом; он в темных очках, видны лишь нос и верхняя губа. Середина октября, бабье лето. Я в одной рубашке. Но Пол — кожа да кости. При каждом толчке каталки его руки и ноги дергаются, как у марионетки.

Последнее воспоминание о больнице: я иду по коридору и сквозь открытую дверь палаты замечаю безделушку на прикроватной тумбочке — розовая фарфоровая рука держит ярко-красное сердце. Отчего дурной вкус так тяготеет к смерти?

Пол просветлен. Лежит в своей кровати. Он счастлив быть дома и не хочет возвращаться в больницу. Соседнюю комнату обустраивают для круглосуточного дежурства медсестры.

— Я сочиню… (пауза) …еще один рассказ… — шепчет Пол.

— Мы остановились на 1962-м.

— Нет. Это тебе. Я… (пауза) …возьму другой год.

— Ладно. Какой? Помочь с подбором событий?

— Нет. — Пауза. — Я возьму… (пауза) … 2001-й. — Пауза. — Выйдет… (пауза) …столетие… (пауза) …Роккаматио…

— Отлично, Пол!

— Да.

Он дремлет или впадает в забытье, не знаю. Теперь он все время в полудреме. У меня готов 62-й год — рассказ основан на выходе книги Рейчел Карсон «Безмолвная весна», посвященной пагубному влиянию пестицидов на живую природу.

Вхожу под битловский мотив «Друзья подсобят». Битл Пол улегся на бочок, подушка между ног. Неизменно верный битл Джордж устроился под кроватью.

— Ну что 2001-й? — спрашиваю я.

— Еще нет.

Что тут скажешь? Надо ждать. Под «Люси на небе в алмазах» он засыпает.

На кровати оставляю ручку и стопку листов.

Нынче лейтмотив — битловский «День жизни». Пол спит.

Смерть имеет запах. Им пропитан весь дом.

— Ну что?

— Еще… (пауза)…думаю…

Джек дарит мне пестрядевую рубашку. Пару дней назад я преподнес ему букинистическое издание «Плодородного моря» Йокио Мишимы, и он все искал, чем бы отдариться. С болезнью сына Джек неузнаваемо изменился. На работе взял большой отпуск, но очень сомнительно, что вернется вообще. Мысли и чувства его обращены к иному. Равновесие его все так же шатко. Он полон тревоги. Джек спрашивает о моих планах. Отвечаю уклончиво: мол, куда-нибудь съезжу, потом вновь за учебу. Больше меня волнует его будущее.

— Ну как?

— Пока… (пауза)…нет…

Выгуливаю Джорджа X. Наши прогулки мне нравятся — бесцельность обретает смысл. Терпеть не могу, когда хозяева общаются с любимцами, точно с людьми, но вдруг ловлю себя на том, что сам беседую с существом, у которого мозг размером с лимон. Пес утратил былую игривость. Поджав хвост, вяло обнюхивает кусты и столбики. По-моему, он отощал. Бросаю палочку. Джордж X. провожает ее взглядом, не двигаясь с места. Спрашиваю Мэри, отчего пес такой квелый. Глянув в его блестящие черные глаза, она достает лакомство:

— Плохо ест. Послушай, псина, хватит нам одного больного. На!

Мэри бросает лакомство. Пес уныло хрумкает. Я улыбаюсь. Потом ухожу в подвал поплакать.

— Как дела?

— Я… (пауза)…придумал… — Пауза. — Позже…

Битлы играют «Жизнь в честь мистера Кайта». Слушаю. Альбом «Клуб одиноких сердец сержанта Пеппера» начинается заново. Пульс сто шестьдесят. Давление шестьдесят на тридцать. Он при смерти. Задремывает.

Джордж X. приладился лежать рядом с хозяином, но так, чтобы его не тревожить. Пес тихонько скулит. Губы и ноздри Пола слегка посинели. Зову сиделку.

— Цианоз, — говорит она. — В смысле, недостаток кислорода в крови.

— В смысле, ПЦП?

Сестра кивает.

О, господи. На круги своя. Все понапрасну, лишь затянувшаяся мука.

На листке что-то накарябано, однако ни слова не разберу.

Силы иссякли: он безмолвен и недвижим. Лишь изредка моргает. Три часа назад ему вкололи морфий.

— Пол… это я…

Дрогнули веки.

Низко склонившись, касаюсь его уха. Чуть потираю мочку. Кажется, ему приятно. Ватной палочкой чищу ухо — снаружи и очень осторожно внутри. На головке желтоватая сера. Его губы дрогнули в подобии улыбки.


Еще от автора Янн Мартел
Жизнь Пи

«Жизнь Пи» произвела настоящий культурный взрыв в мировой интеллектуальной среде. Фантастическое путешествие юноши и бенгальского тигра, описанное в романе, перекликается с повестью «Старик и море», с магическим реализмом Маркеса и с абсурдностью Беккета. Книга стала не только бестселлером, но и символом литературы нового века, флагом новой культуры.


Высокие Горы Португалии

Каждый справляется с болью утраты по-своему. Кто-то начинает ходить задом наперед, кто-то – запоем читать Агату Кристи, а кто-то заводит необычного друга. Три совершенно разных судьбы сходятся в мистическом пространстве – Высоких Горах Португалии.Лауреат Букеровской премии Янн Мартел для своего нового, блистательного романа о вере и скорби нашел гармоничный, полный лиризма стиль. «Высокие Горы Португалии» в своей фантазии и пронзительности поднимаются до заоблачных высот.


Беатриче и Вергилий

Впервые на русском — долгожданный новый роман букеровского лауреата Янна Мартела. автора знаменитой «Жизни Пи» — книги, которая произвела настоящий взрыв в мировой культурной среде и стала не только международным бестселлером, но и флагом литературы нового века.Главный герой «Беатриче и Вергилия» — писатель Генри, автор мегапопулярного во всем мире романа, — переезжает в безымянный мегаполис, где, борясь с творческим кризисом, нанимается в любительскую театральную труппу и работает официантом в шоколаднице.


Рекомендуем почитать
Степная балка

Что такого уж поразительного может быть в обычной балке — овражке, ложбинке между степными увалами? А вот поди ж ты, раз увидишь — не забудешь.


Мой друг

Детство — самое удивительное и яркое время. Время бесстрашных поступков. Время веселых друзей и увлекательных игр. У каждого это время свое, но у всех оно одинаково прекрасно.


Журнал «Испытание рассказом» — №7

Это седьмой номер журнала. Он содержит много новых произведений автора. Журнал «Испытание рассказом», где испытанию подвергаются и автор и читатель.


Игра с огнем

Саше 22 года, она живет в Нью-Йорке, у нее вроде бы идеальный бойфренд и необычная работа – мечта, а не жизнь. Но как быть, если твой парень карьерист и во время секса тайком проверяет служебную почту? Что, если твоя работа – помогать другим найти любовь, но сама ты не чувствуешь себя счастливой? Дело в том, что Саша работает матчмейкером – подбирает пары для богатых, но одиноких. А где в современном мире проще всего подобрать пару? Конечно же, в интернете. Сутками она просиживает в Tinder, просматривая профили тех, кто вот-вот ее стараниями обретет личное счастье.


Будь Жегорт

Хеленка Соучкова живет в провинциальном чешском городке в гнетущей атмосфере середины 1970-х. Пражская весна позади, надежды на свободу рухнули. Но Хеленке всего восемь, и в ее мире много других проблем, больших и маленьких, кажущихся смешными и по-настоящему горьких. Смерть ровесницы, страшные сны, школьные обеды, злая учительница, любовь, предательство, фамилия, из-за которой дразнят. А еще запутанные и непонятные отношения взрослых, любимые занятия лепкой и немецким, мечты о Праге. Дитя своего времени, Хеленка принимает все как должное, и благодаря ее рассказу, наивному и абсолютно честному, мы видим эту эпоху без прикрас.


Малые Шведки и мимолетные упоминания о иных мирах и окрестностях

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.