Рок пророка. Второе пришествие - [25]

— Это Иисус Христос! — продолжала она восклицать, — да посмотрите же! Точно такой, как на иконах! Это Он!

Физик перевёл взгляд на экран. Длинные волосы, бородка, закрытые глаза с длинными ресницами. Спящий человек, в самом деле, напоминал иконописного Иисуса. И дело даже не в чертах лица… А в чём?! В его выражении. Что-то особенное есть в этом лице. Но что может быть особенного в выражении лица спящего человека?

— Вы видите? — актриса схватила Громова за руку, — лицо его как будто светится…

— Да нет, — Сергей по инерции возражал, хотя ему, в общем-то, было не по себе. Ведь в этом спящем и вправду было что-то необычное. Какое-то особое умиротворение сквозило во всём его облике. Или… Святость?!

Внезапно люди в белых халатах вскочили со своих мест, послышался шум и голоса, и в кадре появились двое — довольно молодая темнокожая женщина в камуфляжной форме и мужчина лет пятидесяти в строгом костюме с галстуком. Поверх одежды на них были наброшены всё те же белые халаты. И актрисе, и Громову женщина была хорошо известна.

— Так значит, дело происходит в Штатах? — ошеломлённо спросила Наталья Николаевна, — это ведь Мариелена Прайс из ЦРУ?

Громов кивнул, не отводя глаз от экрана. Прайс на экране заговорила строгим голосом.

— Я не знаю английского! — простонала Гончарова.

Я знаю.

Громов стал вслушиваться и тихонько переводить.

— Она спрашивает, почему Он до сих пор не проснулся. Мужчина отвечает, что не знает. Не могут понять. Она требует что-нибудь сделать. Говорит, что Проект под срывом.

— Какой Проект? — быстрым шёпотом спросила Гончарова.

— Откуда же я знаю?! — огрызнулся Громов, — и не перебивайте. Мужчина объясняет ей, что все показатели в норме — температура тела, кровяное давление и так далее…

И тут он громко застонал:

— Боже мой! Что же здесь происходит?!

— A-а, и до вас начинает доходить? — усмехнулась актриса.

Прайс повелительным тоном что-то сказала человеку в костюме, тот приказал учёным выйти. Последние один за другим покинули помещение. Мариелена Прайс и человек, которого она называла «господин Везенталь», остались наедине с лежащим на кушетке.

— Господин Везенталь, — начал шёпотом переводить Сергей, едва заговорила Прайс, — вы помните, как называется наш Глобальный Проект?

— «Второе Пришествие».

— Вот именно. И оно непременно должно состояться. В противном случае вы никогда не сможете покинуть этот бункер.

Прайс резко повернулась и вышла вон. Её собеседник постоял, опустив голову, потом крикнул куда-то:

— Штайнмахер, войдите!

Немного подождав, он скрылся из виду, затем вернулся уже в сопровождении одного из сотрудников, бывших здесь прежде.

— Штайнмахер, — продолжал переводить Сергей, — вы помните, как называется Проект?

— Помню, господин Везенталь. Проект носит название «Второе Пришествие».

— И оно состоится, Штайнмахер. Иначе нас отсюда никогда не выпустят.

— Нас в любом случае не выпустят, господин Везенталь. Мы влипли по-крупному.

— Что за жаргон, Штайнмахер? И что за пессимистические настроения? Мы должны просто разбудить Его — и всё.

— Как? — Штайнмахер грустно усмехнулся, — вы же видите — Он просыпаться не хочет.

— Бросьте, Штайнмахер! — разгневанно повысил голос Везенталь, — вы что, действительно верите во всю эту чепуху о Втором Пришествии Мессии?! Вы мистик или учёный? Когда-то, две тысячи лет назад, жил человек, обладавший экстрасенсорными способностями, за которые его и распяли на кресте. Но сохранилась Плащаница, в которую было обёрнуто тело. С разрешения Папы Римского Иоанна Павла Второго, да упокоит Господь с миром его душу, мы изъяли микрочастицы с ткани и клонировали этого необыкновенного человека. Да, мы сделали это!

— А что будет дальше?

— Это не наше дело. Мы учёные. Прогресс нельзя остановить.

— Но можно нравственно направить.

— Мне очень не нравится ваше настроение, Штайнмахер. Не забывайте, мы рискуем жизнями.

— Только своими? Или шестью миллиардами жизней?

— Не говорите ерунды! Работайте!

Везенталь быстро вышел, и было слышно, как он хлопнул дверью. А Штайнмахер приблизился к видеокамере, протянул руку куда-то вверх и отключил камеру наблюдения. Экран компьютера погас.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

— Вот почему в ноутбуке на часах другое время, — задумчиво произнесла Наталья Николаевна, — это ИХ время. И они нам диктуют и своё время, и свои правила игры.

— Теперь вы поняли, кто торгует эксклюзивной информацией? — спросил Громов, закрывая крышку ноутбука.

— А вы поняли, кто спонсировал Проект и с чьего разрешения? — парировала Гончарова, — и вот что. Штайнмахер не торгует.

— Он специально продемонстрировал это! Приблизился к камере, нарочито медленно протянул руку и отключил! Покупатель не заплатил ему — ведь деньги-то у нас. Поэтому он демонстративно прервал трансляцию.

— У него лицо честного человека!

— Ну да, конечно!

— Он возражал этому Везенталю, напоминал о нравственной составляющей в науке, об ответственности учёных…

— Вы слишком эмоциональны.

— Это издержки моей профессии. И, кстати, они таят в себе не только минусы, но и плюсы. Да. Я способна сопереживать. И тоньше улавливаю состояние и настроение человека. Штайнмахер вёл себя совершенно искренне. Я более чем уверена — он не торгует информацией, он пытается предупредить человечество. И не его вина, что информацию перехватили так называемые криминальные структуры, которые теперь и ведут за неё войну. Помните, как сказал Пушкин? «Провидение — не алгебра. Ум человеческий, по простонародному выражению, не пророк, а угадчик. Он видит общий ход вещей и выводит из оного глубокие предположения, подчас оправдываемые временем. Но не дано ему предвидеть СЛУЧАЯ — мощного мгновенного орудия провидения». Штайнмахер видел «общий ход вещей», он понимал, чем грозит безнравственный, чудовищный эксперимент. Он, в силу обстоятельств, вынужден был участвовать в нём. И в то же время он искал возможность если не предотвратить его, то хотя бы минимизировать последствия.