Рок и Кара - [10]

– Вы первый раз выпустили когти, Кара. Пожалуй, я буду считать это маленькой победой.

Я хотела спросить, что привлекательного в наглости, но поостереглась так откровенно провоцировать своего нового союзника. Что бы он ни говорил, я чувствовала себя мышью, угодившей в лапы к лисе. Со мной играли, давали ложное ощущение свободы, но конец был уже предрешен, и я не хотела ускорять его приход.

Я смотрела на нити жизни, поэтому не видела Рока, да и, признаться, в этот момент не хотела видеть – одним своим присутствием он привносил хаос в идеальную картину мира. Того мира, что нельзя было увидеть глазами, – только почувствовать.

– Вернемся к нашему уроку, Кара. – Рок сделал паузу, а затем спокойно сказал, даже приказал: – Высушите этот дуб.

– Что? – Я все еще видела иным зрением, поэтому обернулась в темноту. Из чернеющей пустоты вновь раздался бархатистый голос моего спутника:

– Вы слышали.

– Зачем? – Губы слушались с большим трудом, я почти шептала. – Что он вам сделал?

– Дуб? Кара, не глупите.

Потребовалось тринадцать ударов сердца (я считала), чтобы восстановить самообладание. Я знала, как глупо выглядит мое сопротивление со стороны. Еще в детстве я поняла, что слишком чувствительна. Надо мной смеялись даже дети слуг, когда я отворачивалась и плакала при виде заколотого поросенка. Весь мир был пронизан нитями жизни, и я, даже не соприкасаясь с ними напрямую, ощущала их жар. Он становился невыносимым, когда нити рвались и сгорали, превращаясь в черный пепел.

Прошло немало времени, прежде чем я научилась хотя бы немного отстраняться от этого чувства. Оно больше не приносило физической боли, но все еще наводило ужас, пробирало до дрожи, заставляло падать в неизвестную мне тьму и бродить там в поисках выхода.

– Как вы хотите убить моего брата, если не в силах отнять жизнь даже у дерева?

Рок был прав, и понимание этого приводило меня в отчаяние. Я знала настоящую цену жизни. Я видела ее святость.

А теперь сама собиралась растоптать то, что прежде оберегала как святыню.

Повернувшись обратно к вековому дубу, я прислонила лоб к его теплой коре, всем существом чувствуя бурлящую под ней жизнь. Я медленно провела ладонью по стволу дерева, пальцы подрагивали. Жилки, тонкой паутинкой просвечивающие на зеленых листьях, забились, словно моля о пощаде. Глазам стало колко, а щекам – мокро. Я беззвучно плакала.

– Докажите мне, что вы сможете.

В словах Рока мне почудилась угроза – завуалированная, мягкая, как и его манеры. Он хотел проверить мой дар. Несмотря на страх и сопротивление, я понимала: Рок прав. Я никогда не убивала. Так получится ли у меня это с первого раза?

– Всего лишь короткий урок, Кара. Не более.

«И чья-то жизнь».

Слезы все еще текли по щекам, но решение было принято. Внутренне содрогаясь, я сделала глубокий вдох и резко потянула одну из нитей жизни, пронизывающих дуб, а затем стремительно оборвала ее. Кора дерева словно потускнела, борозды на ней проступили отчетливее и стали глубже.

Рок сменил положение, теперь он стоял за моей спиной. Его молчание было столь многозначительным, что я зажала рукой рот, – не хотела, чтобы он уловил мои всхлипы.

Что за проклятье слышать дыхание жизни, ощущать ее трепет и теплоту? Почему оно досталось именно мне, почему? Не имей я его, и чья-то смерть не становилась бы для меня пламенем, в котором сгорала моя душа.

Одну за другой я разрывала нити жизни, они тускнели, а затем чернели, будто опаленные огнем. Дерево заскрипело, его листва начала желтеть и торопливо опадать.

– Вы видите, Кара, видите? – В голосе Рока впервые прорезались легко угадываемые эмоции: восхищение, трепет, ликование. – Теперь вы понимаете, кто вы на самом деле? На что способны? – Он наклонился ко мне, щеки коснулись сначала черные волосы, обрамляющие лицо спутника, затем – его горячий шепот: – Не останавливайтесь. Прошу вас, Кара.

Эта тихая просьба, больше похожая на мольбу, была настолько неуместной, но я невольно всем сердцем рванулась ей навстречу. Больше я не медлила. Хочешь убить – не мучай, ведь так? Это же можно назвать милосердием?

Пара мгновений – и шум кроны над головой уступил место дурманящей тишине, даже стрекот сверчков исчез, растворился в оглушающем молчании ночи. А еще мгновение спустя часть коры под моей ладонью осыпалась трухой. Перед внутренним взором вспыхнула и обуглилась последняя зеленая нить. За ней осталась чернеть пустота.

Я отдернула руку от дерева и поникла. Спина сгорбилась – не осталось сил держать ее прямо.

– Посмотрите, Кара. – Рок совершенно возмутительным образом, позабыв о манерах, обхватил меня за плечи и встряхнул. – Посмотрите, как это прекрасно!

Его слова можно было бы считать насмешкой, если бы не благоговение, звенящее в них молодой сталью.

Я подняла голову и встретилась взглядом с Роком. Его глаза, прежде холодные, сияли тепло и мягко. Теперь я могла сказать уверенно: лед в них дал ощутимую трещину. Чувствуя на себе взгляд, я посмотрела вдаль. Сначала я увидела пшеничное поле со склоненными к земле колосьями – в свете выглянувшей на небосклон луны зрелище завораживающее, но сейчас оно не могло пленить меня. Я заставила себя обернуться. То, что я с помощью дара видела как пустоту, в реальности оказалось высохшим деревом. Дряхлым, безжизненным, но все еще величественным. Лишенный листвы дуб по-прежнему стремился к небу, но теперь будто грозил ему острыми мертвыми ветками, выставленными, словно когти у ощерившегося хищника.