Родовые прозвания и титулы в России. Слияние иноземцев с русскими - [21]

XXI

Перейдем теперь к тем особым частностям, которыми обусловливается происхождение фамильных прозваний по областям и сословиям.

Родовые прозвания в Малороссии чрезвычайно разнообразны и среди тамошнего простонародия; и по тем словам, от которых они происходят, и по их окончанию они резко отличаются от прозваний великорусских. Среди же дворянства большая часть старинных малороссийских фамилий, как большая часть великорусских, оказывается не туземного, а чуждого происхождения. Хотя представители этих фамилий вполне «обмалорусились», как «обвеликорусились» в Великой России потомки иноземных выходцев, но, тем не менее, и среди первых сохранились в фамильных прозваниях признаки их иноземного начала.

Из сотни с небольшим тех малороссийских родов, члены которых занимали еще во времена гетманов важнейшие уряды или должности в войске запорожском, коренных малороссийских прозваний можно насчитать очень немного. В числе же чужестранных фамилий были: Апостолы — молдавская; Брюховецкие, Бутовичи, Валькевичи, Гудовичи, Гуляницкие, Дунины-Барковские, Зуборовскис, Забелло и другие — польские; Карновичи — чешская; Капнисты, Мануйловичи — греческие; Домонтовичи — литовская; Кочубеи и Якубовичи — татарские; Милорадовичи — герцеговинские; Гамалеи — турецкая и т. д. Иные фамилии хотя и кажутся чисто малороссийскими, но родоначальниками их были выходцы из-чужа.

Такая пестрота среди малороссийских фамильных прозваний объясняется тем, что в XVI столетии Украйна была сборищем искателей приключений, наплыв которых был значителен с разных сторон, в особенности же из Польши. Оттуда удалялось в Малороссию множество так называемых «баннитов», т. е. шляхтичей, которые за своеволие и нелады с польским правительством, а иногда и за какие-либо общие уголовные преступления, осуждены были на «банницею», т. е. на изгнание из отечества. Баннитов было так много, что в войсках Богдана Хмельницкого считалось их до 6,000. Значительное число этих удальцов осело потом на Украйне, и потомки их, сделавшись православными, сохранили, однако, за несколькими исключениями, свои родовые польские прозвания, и, кроме того, некоторые из чистокровных малороссов, желая прослыть шляхтичами, или принимали польские фамилии, или переделывали свои простонародные малорусские прозвания на польский лад, так что, например, Гриценко или Потапчюк обращались в Грицеиского и Потапского. Казак Василенко переделал свою фамилию так: он обратил имя Василий в польское Базиль и затем прибавил окончание «евский». У малороссов, склонных к шуткам, большая часть родовых прозваний произошла от насмешливых прозвищ. Так, хохла, спалившего хату, прозвали «Палий», а разводившего огонь около реки — Паливода. Человека громадного роста называли в насмешку Малютой и, наоборот, приземистого — Махиной и т. д.

Среди малороссов, как и среди великороссов, не было обычая производить свои фамильные прозвания от принадлежавших им «маетностей», или имений. Они производились, как и в Великой Руси, главным образом, от отчеств, затем от личных прозваний, а иногда и от названия должностей, занимаемых кем-либо из членов рода, причем господствовавшими окончаниями, имевшими значение происхождения, а также и ласкательный смысл, были «ко», «юк» и «ак». Так, например, в виде отчеств явились: Семененко, Кириленко, произведенные от собственных имен Семен и Кирило; Крамаренко — от храмарь, т. е. лавочник, Судьенко — от слова судья и т. д. Павлюк — уменьшительное имя Павел; Черняк, Краснюк — прилагательные имена, обращенные сперва в личные, а потом в родовые прозвища.

Двойные фамилии в Малороссии довольно употребительны. Это объясняется, как мы полагаем, во-первых, тем, что в Малороссии, как и в Великой России, довольно поздно установились окончательные родовые прозвания, так что там, в одно и то же время, употреблялись и личные, и наследственные прозвища, а во-вторых, тем, что во время отпадения Украины от Польши поселившиеся на Украйне польские шляхтичи, из страха преследования, заменили свои родовые фамилии малороссийскими прозвищами, а потом, когда при водворившихся среди казачества великорусских порядках пришлось доказывать шляхетство или дворянство, они стали делать ссылки на принадлежавшие им издавна шляхетские фамилии. Поэтому, в большей части случаев, наряду с малороссийским прозвищем встречается и шляхетско-польская фамилия, напр., Курилло-Сементовский, Немирович-Данченко, Гудима-Левкович и т. д., да и, кроме того, такая прибавка смахивала на шляхетско-польский «przydoinek», о чем мы говорили выше.

Когда же вследствие разных надобностей и служебных исканий малороссы начали ездить в Петербург, где их не слишком долюбливали, то они стали приближать свои чисто хохлацкие фамильные прозвания к великорусским, с прибавкою соответствующих окончаний. Так, Костенко и Павленко обращались в Костенкова и Павленкова, Солоница — в Солоницына, Нечай — в Нечаева и т. д.

Особенность фамильных прозваний у малороссов заключается в изменении их окончаний для лиц женского пола. Так, для замужних и для вдов употребляются окончания «иха», а для девиц — «ичка», напр., Мазепиха, Кочубнчка. Это, впрочем, свойственно и польскому языку, а в некоторых случаях и нашему простонародью. Так, поляки называют жену Тышкевича и Сапеги — Тышкевичéва и Сапежúна, а дочерей их — Тышкевичувна и Сапежанка. У нашего народа тоже, как мы сейчас сказали, существует для отличия женских лиц особая форма для таких фамильных прозваний, которые в русском языке не изменяются в женском роде, например, Миллерша, Шмидтша, так что и маркизу Помпадур называли бы у нас в простонародье Помпадурша, Помпадуршина или, пожалуй, еще проще: Помпадуриха.