Родня. Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев - [49]

Зачем использовать раковины? Они эргономичны от природы, но их края закруглены, так что требуют ретуши для создания острой кромки. И хотя орудия из раковин затупляются быстрее каменных, остроту очень легко восстановить: чтобы освежить края, неандертальцам достаточно было немного потереть их обо что-нибудь твердое. Кроме того, некоторые виды удивительно прочны, а следы использования указывают на то, что, помимо обработки древесины, ими резали мясо и шкуры.

Большинство из них найдены в комплексах типа Кина. Создается впечатление, что неандертальцы заметили сходство между своими отщепами и раковинами с длинным, изогнутым краем и более короткой задней частью. Они определенно могли применять те же технические знания: необычайная сила, необходимая для выполнения ретуши Кина, важна и при оббивке раковин; похожи даже движения. Объединяет все памятники, где были найдены раковины, дефицит высококачественного кремня, что заставляло неандертальцев использовать какой попало камень, в том числе и очень мелкую прибрежную гальку. Так что это была очевидная экономия: раковины разбивались на небольшие, сразу пригодные к использованию фрагменты, каждый из которых затем можно было заточить. Впрочем, в иных случаях за раковинами ходили на расстояние до 15 км, что указывает на некоторые приоритеты в предпочтениях.

Остается одна загадка: почему стоянок, где занимались оббивкой раковин, нет за пределами центрального Средиземноморья? Сегодня каллисты Хионы в изобилии встречаются западнее, по всему Атлантическому побережью, хотя, возможно, в ледниковые периоды их там было меньше. Тем не менее странно, что в Иберии орудий из раковин нет, учитывая, что неандертальцы, безусловно, добывали пищу на морском побережье, как мы узнаем из следующей главы. Возможно, какие-то скопления раковин есть на тех ушедших под воду стоянках, где обитатели темных морских пещер проползают по некогда обработанным останкам своих сородичей.

От камня к кости

Конечно же, неандертальцы имели доступ к третьему, гораздо более распространенному органическому ресурсу для производства орудий. Животные объединили в своих телах два великих основания неандертальской жизни: пропитание и технологии, касающиеся и процесса охоты, и последующего использования сырья. В течение десятилетий господствовала точка зрения, что орудия из рога, бивня и кости в среднем палеолите практически отсутствовали, став маркерами проявления «современного» Homo sapiens. Благодаря достижениям в методике и расширению кругозора сегодняшние археологи увидели совершенно иную картину. Неандертальцы вышли из мира нижнего палеолита, в котором остатки животных уже были крепко связаны с производством каменных орудий, однако они и развили, и трансформировали эти давние традиции.

Их предки хорошо понимали практическую ценность костяных или пантовых отбойников для техники небольших сколов, применявшейся при изготовлении бифасов. Но на заре среднего палеолита произошел сдвиг, когда целые кости или их крупные фрагменты стали заменяться более мелкими обломками, особенно от костей конечностей. Преимущественно они использовались как инструменты для придания окончательной формы орудиям, ретуши и затачивания, при этом на одних стоянках их чрезвычайно много, а на других нет совсем. Новые исследования этих предметов — обычно называемых ретушерами, хотя под ретушью может подразумеваться и повторная заточка, — открыли любопытные подробности о техническом мастерстве неандертальцев и их традициях.

Впечатляющие свидетельства стремительного развития костяной индустрии обнаружены в шёнингенском «горизонте копий». Из 15 найденных на площади всего 50 м² массивных костяных отбойников некоторые имели повреждения, связанные с раскалыванием ради костного мозга других костей (а из них, в свою очередь, многие ранее сами использовались для заточки каменных орудий). Работа с отбойником и ретуширование требуют определенного уровня силы и понимания того, как наносить удары и куда целиться, и, хотя ранние неандертальцы в Шёнингене, безусловно, использовали крупные кости для различных задач, нельзя сказать, что они целенаправленно производили мелкие осколки для каких-то особенных нужд.

Тем не менее очевиден отбор костей по видам. В Шёнингене не было недостатка в лошадях, и нижние кости их конечностей — так называемые метаподии — определенно отбирались для изготовления орудий, особенно многоцелевых предметов. Мяса на метаподиях немного, зато они толстые и прочные, а потому идеально подходят для распределения энергии удара.

За 100 000 лет развития раннего неандертальского мира технология работы с костями стала более совершенной. Предпочтение все еще отдавалось метаподиям, но вместо целых костей почти всегда использовались осколки. Какого уровня достигли неандертальцы в методичности, демонстрируют исследования в Ле-Прадель (Франция), на памятнике, обнаруженном в результате обрушения сводов пещеры. В ходе недавнего повторного исследования невероятно богатых слоев с материалом типа Кина возрастом 80 000–50 000 лет было выявлено около 700 ретушеров. Две трети из них — из одного скопления, в котором количество костяных ретушеров в два раза превышало число каменных.