Родники мужества - [17]
А вскоре на сивашский берег прибыли и две инженерно-саперные бригады — 1-я и 12-я. Первой из них, помнится, командовал П. Бесценный, второй — П. Павлов.
Немедля саперы приступили к делу. Прежде всего взялись за наведение паромно-лодочной переправы. Она была более чем необходима для жизнеобеспечения сражающихся на плацдарме войск и для наращивания их ударной мощи. Ведь паромы позволили бы перебрасывать на южный берег Сиваша практически любую технику, не говоря уж о других грузах.
Это хорошо понимали и гитлеровцы. Потому-то и делали все от них зависящее, чтобы если и не сорвать, то по крайней мере до предела усложнить работу наших саперов, максимально оттянуть срок ввода в строй переправы. Воздушные налеты противника участились. Вражеские стервятники то и дело бомбили побережье, мешая спускать на воду плавсредства. Доставалось и подразделениям, работавшим непосредственно в заливе.
Разумеется, все эти действия авиации врага не оставались безнаказанными. К тому времени к переправе было стянуто уже достаточное количество противовоздушных средств. Огонь зенитных орудий и пулеметных установок достигал цели: враг нес потери. Но налеты не прекращал.
Армейские, корпусные и дивизионные политработники постоянно находились в инженерных подразделениях. Они разъясняли воинам, сколь необходим их труд для действующих на плацдарме войск, организовывали изучение опыта передовых расчетов, способствовали его распространению во всех взводах и ротах.
И дело спорилось.
Вода… Она плескалась чуть ли не у самых ног. Но горько-соленая. Пресной же воды постоянно не хватало. А она была просто необходима для частей и подразделений, сражавшихся на плацдарме.
Вопрос этот был постоянно в поле зрения не только командиров, работников службы тыла, но и политработников. Поскольку от его решения во многом зависело и настроение воинов, и их моральный дух, и, следовательно, боеспособность частей и подразделений.
Пресная вода строго нормировалась, ее выдавали подчас лишь по нескольку глотков на человека. Исключение делалось лишь для медицинских сестер — каждой наливали чуть ли не полную фляжку. Для раненых. И сестрички расходовали эту драгоценную влагу тоже буквально по каплям. Лишь бы смочить губы пострадавшему и тем самым облегчить его мучения.
Мы радовались, если наплывала тучка и окропляла землю дождичком или мокрым снегом. Стремились собрать в котелки буквально каждую снежинку.
Паромы, на которых нам доставлялась вода, довольно часто попадали под бомбежку. И тогда в первую очередь саперы спасали боеприпасы и медикаменты. Они по праву считались бесценным грузом. А до воды порой просто не доходили руки. И немало бочек с ней тонуло в Сиваше.
Раньше, до боев на плацдарме, нам и в голову не приходило подсчитывать, какова же минимальная потребность в воде, к примеру, соединения. А теперь вот пришлось.
На каждую дивизию, оказывается, требовалось в сутки девять тысяч литров воды. А где их взять?
Стирались, искали. В районе действий одного из соединений, например, обнаружили небольшую балку, дно которой поросло камышом. Пригляделись, решили: должна быть здесь пресная вода, раз камыш растет.
И верно, обнаружили родничок. Сразу же выставили у него охрану. Ее начальник получил указание строго следить за правильным расходованием воды.
И вот специально выделенные для этого команды в указанные часы и минуты направлялись к роднику, где получали отведенную им норму воды. В первую очередь она отпускалась санитарным ротам и кухням. И здесь случался порой непредвиденный перерасход: то раненых прибавилось, то где-то разбило снарядом кухню. А родничок-то давал всего лишь девятьсот литров воды в сутки!
Решено было взять раздачу воды под контроль политотделов соединений. Их представители постоянно следили за тем, чтобы ею в первую очередь обеспечивались медицинские подразделения и пункты хозяйственного довольствия, чтобы воды хватало для заправки радиаторов боевых машин. Строго выдерживались и нормы снабжения. Что греха таить, поначалу кое-кто из эдаких ушлых старшин пытался действовать нахрапом, покрикивал на начальника охраны родника, давил на него авторитетом личных заслуг, угрозами доложить «кому надо». Другие пытались использовать дружеские связи. Бывало, протиснется такой к чану, увидит на посту знакомого товарища, начнет панибратски:
— Земляк, привет! Плесни-ка во вторую флягу…
Действовали такие бойцы конечно же не по злому умыслу. Да и не для себя лично выпрашивали воду, а для всего отделения, взвода. Но ведь на плацдарме сражались не одни они. И каждый, кто там был, тоже хотел пить. Вот почему мы самым решительным образом пресекали любые попытки нарушить нормы водоснабжения.
А между тем командование постоянно искало выход из создавшегося положения. И все больше склонялось к мысли, что нам необходимо овладеть поселком Уржин, где воды было вполне достаточно.
Для осуществления задуманного для нас к тому времени создались и весьма благоприятные условия. Фашисты теперь уже вообще отказались от попыток опрокинуть дивизии нашего корпуса в Сиваш. Установилось более-менее спокойное противостояние. С нашей стороны продолжалось накопление сил на плацдарме. А гитлеровцы полностью перешли к позиционной обороне.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
Автор этой книги — известный советский военачальник, прошедший большой боевой путь. В годы Великой Отечественной войны В. И. Казаков командовал артиллерией корпуса, армии, фронта. В своих воспоминаниях он делится с читателем впечатлениями о битвах под Москвой и на Волге. С любовью пишет о боевых друзьях — генералах и офицерах, о мужестве солдат. Больше всего в книге рассказывается об артиллерии, которой В. И. Казаков посвятил десятки лет своей жизни Книга рассчитана на широкие массы читателей.
Иван Васильевич Болдин прошел в рядах Советской Армии путь от солдата до генерала, участвовал в первой империалистической, гражданской и Великой Отечественной войнах. Большую часть своей книги «Страницы жизни» автор посвятил воспоминаниям о событиях Великой Отечественной войны, которая застала его на западной границе нашей Родины. Сорок пять дней провел генерал Болдин во вражеском тылу. Собранные им отряды советских войск храбро дрались и в конце концов прорвались к своим. В дальнейшем, командуя 50-й армией, автор участвовал в героической обороне Тулы, в освобождении Калуги, Могилева и многих других советских городов и сел. И.
От «мальчика» на побегушках до депутата Верховного Совета СССР... От рядового пулеметчика до командующего войсками военного округа... Воспоминания человека, прошедшего такой жизненный путь, не могут не привлечь внимания читателя. Генерал армии А. Т. Стученко рассказывает о целом поколении советских людей, о трудной и завидной судьбе ветеранов нашей армии, которые под руководством В. И. Ленина. Коммунистической партии сражались в гражданскую войну, строили и укрепляли Вооруженные Силы Страны Советов, в сорок первом грудью встретили фашистские орды, дрались за каждую пядь родной земли и добились победы.
На западных рубежах Отчизны застала война майора Н. Н. Beликолепова, влюбленного в свое дело командира-артиллериста. Ко дню великой Победы генерал-майор артиллерии Н. Н. Великолепов пришел во главе артиллерийской дивизии прорыва. Он участвовал в битве под Москвой, освобождении Смоленщины и Белоруссии, в боях на землях Польши, Венгрии, Австрии. Его память сохранила сотни героических подвигов, совершенных артиллеристами, которым и посвящается эта книга, рассчитанная на массового читателя.