Родиться в Вифлееме - [53]

Эфир взорвался командами, просьбами о помощи, азартными воплями… с нотками паники: первые же секунды боя яснее ясного продемонстрировали, что в кабинах тэш’шских космолетов сидели превосходные пилоты. Ударив с трех сторон, тэш’ша отбросили людей назад, сбив не меньше десяти космолетов; над продолжавшей падать «Белокурой феей» тройка Сунк’хов вцепилась в горло «Фаэтонам», пока остальные рвали на части «Воронов». Истребители Конфедерации попали под двойной пресс: огневая мощь «Бабочек» не оставляла им шансов пережить хоть одно полноценное попадание, а маневренность Сунк’хов — оторваться от Фухт-фухтаха. Они пробовало огрызаться, пробовали финтами собраться для одновременного удара двумя-тремя истребителями по одному тэш’ша, пробовали удивить «котов» нестандартными маневрами; люди выкладывались по полной, делали все возможное… и все равно гибли, гибли один за другим.

Слишком мало оказалось в эти мгновения среди пилотов Конфедерации тех, кто прошел жесткое горнило битв в зоне конфликта, кто мог сражаться, опираясь на интуицию, кто чувствовал рисунок боя, сливаясь с собственным кораблем в одно целое, без остатка отдаваясь полету. Да, здесь были прекрасные пилоты, были инструкторы, были талантливые новички. Они кипели гневом, кричали от сжигавшей их ненависти, до боли стискивая рукоятки управления, напряженно высматривали в круговерти поединков цели, но никому не удавалось достичь той отстраненности, презрения к чужой и своей жизни, владевшей их врагами.

Люди хотели победить и выжить. Тэш’ша — только победить.

«Коты» безжалостно выбили в первые секунды самых опытных, самых уверенных в себе и спокойных пилотов — тех, кто мог объединить новичков, стать центром кристаллизации в хаосе боя. Любую попытку организовать сопротивление, координировать действия они пресекали на корню, тремя-четырьмя Сунк’хами атакуя лидеров или беря в клещи парой «Бабочек», расстреливая и тут же разлетаясь, переходя к другой цели. Эфир дрожал, пульсировал от предсмертных криков, панических призывов помочь, избавить от севшего на хвост противника, воплей ужаса, когда на чьих-то глазах в атмосферу вонзался очередной болид, еще пару секунд назад бывший боевой машиной с человеком внутри. Почти мистикой казалось людям, как любая ошибка становится фатальной, как сами по себе разваливаются все попытки переломить ход битвы, как даже не самые удачные маневры противника дают им шанс отправить на тот свет еще одного бедолагу.

С этот тактикой тэш’ша познакомились в ходе битв у Цереры и у Алос-12. Во многом именно благодаря этой тактике люди смогли сокрушить вражеские армады, вырвать победу в тот миг, когда казалось для Конфедерации все потеряно. Тактике, полностью опиравшейся на мастерство отдельных пилотов, тактике, в самой основе которой было полное отрицание какого-либо порядка, планирования в битве, тактике, заставлявшей противника сражаться не только с врагом, но и с собственным рассудком, шокированным иррациональностью, безумием происходящего, со спущенным с поводка хаосом, крушащим волю и способность рассуждать.

Тэш’ша оказались хорошими учениками. Тэш’ша очень хорошо подготовились именно к этому бою. Они просчитали все, по секундам разыграли на симуляторах сражение, разобрали все варианты. Они победили еще до того, как начался бой.

Пилоты взлетающих космолетов в лучшем случае могли похвастаться молодостью и юношеским задором, но никак ни опытом или спокойствием. Все, сколь бы то ни было опытные и способные пилоты стартовали с самого начала — и в большинстве уже расстались с жизнью; самые эффективные космолеты, что были в распоряжении «Альфы-1» уже сгорели в атмосфере или оплавленными обломками парили в вакууме. «Жнецы», «Стрелы» или отправленные от отчаяния в бой бомбардировщики зачастую не успевали сделать и выстрела, понять, где враг, а где свои. С «Альфы-1» стартовало около десяти звеньев космолетов разного типа, но это напоминало бросаемый в огонь хворост. Тэш’ша казались неуязвимыми демонами, одним за другим обрывая жизни молодых девчонок и ребят, не давая и секундной передышки, не давая даже толком вступить в бой.

Фронтовые пилоты, может, выдержали бы такой прессинг, может, ценой страшного, кровавого размена сумели бы продержаться, пока у тэш’ша не иссякли силы поддерживать на прежнем уровне темп. Но здесь фронтовиков не осталось, равно как и тех, кто был способен обуздать панику. Люди сломались, не выдержав устроенного ада. Хватило одного-двух запаниковавших, чтобы врассыпную бросились все, окончательно расстроив хлипкие попытки отбросить «котов».

Тэш’ша, словно ждали именно этого: по два, три космолета они рванулись за бегущими, зажимая в клещи, расстреливая без помех. «Котов» осталось мало — выстрелы людей собрали свой урожай, — но и того, что осталось, хватило с излишком: в эфире повис страшный вой одного за другим сбиваемых пилотов. Какой-то обезумевший капитан транспортника отправил свой неуклюжий корабль просто напрямик, сквозь сердце боя, уговаривая пропустить его, крича, что на борту старики, женщины и дети. Поверили ли ему тэш’ша или нет — никто не узнал: одна из «Бабочек», полностью израсходовавшая боеприпасы, свалилась в пике, сходу дав максимальную мощность на двигатели. Тяжелый истребитель ударил в кабину транспортника, разломав ее на куски, прошел дальше, распарывая, сминая металл. Взрыв разнес Фухт-фухтаха на куски вместе с человеческим кораблем.