Родина крылья дала - [9]
А сколько этого оружия валялось по лесам! Нет, не в порыве раскаяния бросили его враги. Почуяв неминуемую гибель, подняли руки и просили о пощаде те, кто пришел к нам грабить, жечь, убивать.
Сейчас, когда мне приходится ехать или идти по этим дорогам, я укоряю себя и многих моих земляков из Крупского района за то, что мы не пишем летопись своего края, что все славное и героическое по скромности здешних людей воспринимается как должное, как норма жизни. Уходят годы, преображается, меняет облик наш край. Надо, чтобы не случилось так, что пройдет еще одно-два десятилетия и дети наших детей не найдут те дороги, по которым ходили герои минувшей войны. А ведь в моем маленьком и скромном районе родились и выросли тринадцать Героев Советского Союза! Но вот беседую со школьниками района, и, оказывается, многие не знают их имена, не знают об их подвигах. Не знают, например, за что была удостоена звания Героя Советского Союза прославленная партизанка Лена Колесова, памятник которой установлен в самом центре Крупок. Пора бы задуматься об этом…
Каждая наша проселочная дорога, куда бы она ни шла, неизменно выводит на места исторические.
По одной из них, идущей через Зачистье, Ново-Янчино и Житьково на Борисов, я прошагал не одну сотню километров. И везде рядом история. Наша величавая Березина хранит память об увиденном ею крахе Наполеона. В Зачистье — памятник Герою Советского Союза Ивану Афанасьевичу Ярошу. Окружающие деревни леса, перелески тоже являются свидетелями подвигов моих земляков.
Весной, когда расцветал черноголовик, бельские, новоселянские, подберезские и корнюшинские мальчишки и девчонки ходили на Клюквенное болото собирать прошлогоднюю ягоду. Сладкая она с зимы. Рядом ходят аисты, ловят лягушек. И у нас ноги, как у аистов, красные от ледяной воды.
Часто встречал здесь свою соседку по парте — Олю Захаревич из Корнюшиного застенка. Однажды она показала мне небольшой островок, сплошь заросший соснами, и рассказала, что здесь скрывался от врагов ее дядя. Тогда я не придал значения ее словам. В Клюквенном во время оккупации укрывались многие наши сельчане, находили здесь убежище и люди из окрестных деревень. Немцы боялись сюда нос сунуть.
И только совсем недавно, когда приступил к работе над этим рассказом, прочитал интересную книгу Рыгора Хацкевича «Тучи над лесом». Это книга о моих земляках, о моих знакомых. Вот как бывает. Отблески пламени революционных событий озарили наши места, озарили дороги, по которым с детства мы шли в жизнь. Из этой книги я узнал, в какие времена прятался на острове среди болот дядя моей одноклассницы Владимир Захаревич. Молодой большевик в матросской форме, участник питерских событий 1917 года, он организовывал здесь партизанскую борьбу с войсками кайзера.
…Колонна американских машин исчезла, а я все никак не могу вернуться из памяти детства, все думаю о дорогах, по которым ходил в школу. Ходили мы тогда только пешком. Об автобусном движении между деревнями в то время можно было мечтать, как о полете на Луну. Впрочем, никто из нас и не думал об этом. Плохо было только ранней весной и поздней осенью, когда раскисали дороги.
Выходили из Белого все вместе. Первыми шли старшеклассники. Они и выходили из дому пораньше, звучал условный свист, хлопали калитки, росла ватага. За старшеклассниками шли мы, мальчишки пятых-шестых классов, а за нами, уже по протоптанной тропе, — девчонки. Замыкал шествие кто-нибудь из старших.
Каждый год вожак колонны «обновлялся». В то время не все смогли дойти до десятого класса. Школу бросали по разным причинам: и далеко до нее, и вообще не до учебы — надо идти работать, помогать семье, — иногда, чего тут скрывать, просто нечего было одеть-обуть. Так и получилось, что уже в седьмой и остальные классы первый след в снегу или на разбитой дороге приходилось прокладывать мне.
Наших девчонок любили, заботились о них. А какая закалка с детства была! Подойдем к ручью, разуваемся, перебрасываем вещи на противоположный берег. Потом берем девчонок на закорки и переносим. Под ногами лед, вода, скользкие камни. Не раз случалось искупаться. Мне приходилось делать по нескольку рейсов.
Был я не по годам физически крепким. Мешки с картошкой или с зерном на току носил вровень со взрослыми. С деревенскими мальчишками боролся почти каждый день. Уступал в силе только двоим, да и те были старше меня года на четыре. Остальных раскладывал на лопатки. Не хотели они мириться с этим, объединялись, перехватывали иной раз одного. Никогда не плакал. Синякам находил любое оправдание, а порванные рубахи и брюки зашивал сам. Однажды с пробитой камнем головой пришел к бабушке Ульяне. Кровь заливала лицо, теплые и липкие ее струйки стекали по шее под рубашку. Бабушка, не сказав ни слова, достала из сундука отбеленное домотканое полотно, оставшееся еще с войны. Оно и предназначалось для перевязки вместо бинтов. Перевязав рану, слегка прослезилась, потом положила руки мне на плечи и сказала:
— Не поддавайся.
В этом было все: вера в мою правоту, призыв быть честный, сильным, смелым. И я не поддавался.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.