Родина имени Путина - [7]

— Не парься, Вань, — аккуратно обмолвился Вадим. — Отдохнешь заодно. Погуляешь по тамошнему буфету. Хохлухи опять-таки. Не Москва тебе. Эх, если бы не жена и работа, сам бы занырнул с тобой на месячишко. Я тебя по праздникам навещать буду. На майские и приеду, ты как раз освоишься, связи наладишь.

— Останови, — я небрежно махнул рукой в сторону проплывающего леса.

— Ты кому звонить собрался? — напряженно протянул Вадим, наблюдая, как я достаю накануне купленный телефон с незарегистрированной симкой.

Я же молча, словно боясь поддаться на уговоры товарища, набрал любимые цифры: 8916-590.

Ответила сразу, ждала услышать.

— Привет! Что делаешь сегодня вечером?. Тогда в десять. Там, где все начиналось.

— Ты чего творишь? — Вадим инстинктивно даванул на газ, протащив машину по весенней слякоти.

— Разворачиваемся, — еле проговорил я.

— Куда разворачиваемся?! — запаниковал товарищ.

— Домой. Остаюсь.

— Посадят же. Лет на двадцать. Запытают ведь. Это же заказ. Им все no херу: закрыть, убить, искалечить.

— Замолчи, без тебя тошно. Поворачивай. Дома и умирать уютно. Не ментам наше время мерить. — К удивлению Вадима, я закурил неудачно. — Как вы курите это дерьмо? Куда ты едешь? Разворачивайся. Решили.

— Может, передумаешь? — Он скинул скорость.

— Уже передумал. Ты-то что причитаешь? Домой к жене не по кайфу? И вдвоем всяко веселее возвращаться. И в центр меня добросишь.

//__ * * * __//

Она не опоздала. Приехала раньше. Пятачок перед рестораном был забит машинами.

Место для подобной встречи было выбрано крайне неудачно. Хотя я и осознавал, что грамотную наружку обнаружить дилетанту практически невозможно, все же досадовал на себя за глупую непредусмотрительность. Я стоял в пяти метрах от знакомых габаритов, не решаясь подойти. Если они пробили близкий круг, то она железно под «колпаком», а значит, от тюрьмы меня отделяет несколько шагов. А если нет? Если обложили только моих родителей, а ее не просчитали, или не успели просчитать. «Не успели», — это звучало более убедительно. Просчитать — просчитают, достаточно поднять распечатки смс, где мы словно перед алтарем, и станет ясно, по какой орбите я кручусь. Ведь по-любому пробили! Да и возвращаться плохая примета. Зря! Все зря! Я резко подошел к машине. Зачем-то огляделся по сторонам, исподтишка, воровато, как будто плохо репетировал дурацкую роль. Взялся за ручку правой двери. Кровью резануло виски, пальцы налились свинцом до онемения. Захотелось перекреститься, так искренне и истово, что явно ощутил треск во лбу от мысленного троеперстия. Дернул ручку, затвор замка эхом пронзил нервы. Затылок съежился от предвкушения окрика или удара. Оглянуться бы, но не смог от бессилия и бессмыслия. Быстро распахнул дверь, словно уверовав, что за ней спасение.

— Привет, — выдавил с наигранным спокойствием. — Поехали куда-нибудь.

— Куда? — как ни в чем не бывало, брякнула Наташа, облагородив лицо обидчивой улыбкой.

— Все равно, главное — поехали. Туда, где никого нет? — Мозжечок включился хронометром, отщелкивая секунды к спасению.

Она включила поворотник и выскочила на дорогу. Я обернулся. Явных преследователей не оказалась, а на задней полочке лежала коробка с «Чивасом».

— Откуда флакон?

— Папа забыл, — бросила девушка, всматриваясь в зеркало.

— Очень вовремя.

— Поехали ко мне.

Я не возражал. Теперь это было не важно. Я открыл эту дверь, и от меня уже ничего не зависело.

Через четверть часа, обшарив фарами утрамбованный машинами двор на улице Дмитрия Ульянова, Наташа втиснулась в свежепокинутую кем-то дырку. На полуспущенных я вылез из машины. Двор вдохновлял безлюдной тишиной. Подошли к подъезду.

— Квартира на тебя записана? — не запамятовал я уточнить.

— На брата. Я у родителей на Сивцеве прописана, — усмехнулась Наташа, приложив к домофону «таблетку».

Мы поднялись на одиннадцатый этаж. Невзрачная дерматиновая дверь открывала узкий коридор, кучно заставленный коробками и упаковками еще не собранной мебели.

— Кухню на следующей неделе придут устанавливать, — словно оправдываясь за постремонтный беспорядок, пояснила Наташа, и, махнув на огромный кроватный каркас, прислоненный к стене, добавила. — А матрас в пятницу подвезут.

— Диванчик-то есть какой-нибудь?

— Конечно, в гостиной! Если сможешь туда пробраться.

— Хоть есть на чем заночевать.

— Ты ночевать собрался? — Наташа усмехнулась. — Не получится. Я родителям обещала к часу домой приехать.

— Придется ночевать в одиночестве, — задумчиво констатировал я.

— Все так плохо?

— Очень нехорошо. — Я подхватил соскользнувшее с ее плеч пальто.

Прошел в спальню, где посередине стояло несколько стульев и стиральная машина. Порывшись по коробкам, Наташа нашла парочку новеньких вискарных стаканов и блюдце под виноград.

Я выпил залпом, она лишь пригубила. После второй стопки обрисовал ситуацию, не постеснявшись добавить, что из-за нее отказался покинуть страну. Она не заплакала, даже не прослезилась, сморщила переносицу и закурила.

— Надолго все это? — Голос не дрогнул, но руки потряхивало.

— Не знаю. Наверное, — честно признался я.

— Ну и что делать… будешь?

— Свою квартиру сдам. Сниму где-нибудь с тобой поблизости.