Родимый край - [21]
— Не беда, Лиза! — сказал Хусин. — У меня брюки тоже… Глянь, аж повыше колен… Но зато как же здорово мы летели! Ох, и сильно нас бросало!
«Тебе что, тебе лишь бы геройствовать, — думала Евдокия Ильинична. — А ежели девуш-ка простудится, или случись какое несчастье…» Хотела позвать Елизавету, боялась, что при ней молодые люди начнут целоваться, но промолчала. А Елизавета слушала Хусина и смотрела ему в глаза. Его строгий взгляд, его лицо, озаренное слабым светом надломленной луны, было мужественным и красивым. Елизавета хотела сказать: «Да, да, Хусин, бросало нас так здорово, как на качелях». Хусин взял ее за руку, и они начали взбираться на кручу. И когда, запыхавшись, поднялись, увидели мать.
— Ой, мамо! — воскликнула Елизавета. — Это вы? И сидите на берегу?
— Это я и есть. И сижу…
— И чего вы здесь?.. В такую пору?
— Пришла вас повстречать. — Мать грустно усмехнулась. — Ох, дети, дети! И чего пустились вплавь? Или вам уже жизнь надоела? Это же не шуточное дело. Кубань в таком разливе… Хусин, это твоя затея?
— Моя, тетя Голубка, моя…
— А совесть у тебя есть, Хусин?
— Как же без совести? — удивился Хусин. — Есть, тетя Голубка, есть…
— Голова у тебя, Хусин, ухарская, вот что я тебе скажу… Так и погибнуть нетрудно.
— Мамо, и чего вы тревожитесь? — сказала Елизавета. — Мы не маленькие…
Молодые люди рассмеялись, и смех их был такой веселый, будто старая женщина, что так о них тревожится, совсем уже выжила из ума, а они умные, и им ничего не страшно. Смех обидел Евдокию Ильиничну, и она сказала:
— Хватит усмешек, Елизавета! Иди-ка в хату, иди. Вся мокрая, еще простудишься. Да и в школу завтра. — И к Хусину: — А ты, герой, плыви в свой аул… Тоже, наверное, мать ждет и беспокоится… Малость погеройствовал на бурунах, и хватит… Так что…
— Тетя Голубка, я провожу Лизу, — перебил Хусин. — Можно?
— Чего ее провожать? Хата-то ее рядом… В хуторе одиноко и нехотя тявкала собака.
Шумела, билась о берег Кубань. Елизавета наклонила голову, будто прислушиваясь и к шуму, и к собачьему лаю, туфлей ворошила гальку, мокрый подол холодил колени. Хусин понял, что сегодня не суждено ему проводить девушку до порога её дома, покосился на Евдокию Ильиничну. «Эх, мамаша, и откуда ты взялась на мое горе!» Спустился с кручи, начал сдвигать лодчонку. Зря только вытаскивал. Елизавета тоже сбежала к берегу. Хусин подал холодную руку и шепнул, что утром он снова переплывет реку, зайдет к Елизавете, и они вместе пойдут в школу. Попрощался с Евдокией Ильиничной, с Елизаветой, взял весло и прыгнул в лодку. Сразу выскочил на быстрину и закружился, будто затанцевал. Течение уносило его наискось. Когда Хусин, белея шляпой, вышел на тот берег и направился в аул, мать и дочь входили в хату…Елизавета лежала в постели с закрытыми глазами. Виделась ей бурлящая река, лодка и белая шляпа Хусина. Она слышала, как мать осторожно присела на кровать. Наверное, что-то скажет, так, зря не присела бы. Или станет ругать, поучать — все матери это делают. Сидела и молчала. Знала, что дочь еще не спала, а молчала…
— Лиза, что-то Илюши долго нету…
— Он со Стешкой… Мы уплыли, а они ушли пешком… Еще, наверное, идут.
— А я думала, и Илюша со Стешей по Кубани несутся… Эх, детки, детки, горе с вами… Вот и вы с Илюшей, мои самые младшенькие, выросли. Илюша идет по дороге со Стешей, а ты с Хусином несешься по Кубани. По всему вижу: скоро останусь одна…
— Что вы, мамо!.. Я никогда вас не брошу.
— Все дочки так говорят… И ты думаешь, я только сегодня об этом вспомнила? То, что надлежит матери примечать, я приметила не сегодня и не вчера. От материнского глаза, доню, не укрыться. И я не осуждаю, Лиза… Сама была такая, знаю. И Хусин, конечно, парень славный… Только он же нерусский, Лиза!
— А что тут такого, мамо, что нерусский?
— Как-то непривычно… Чужая вера, чужая нация… Не пойму, Лиза, или для тебя нету наших, станичных парней? Против Хусина я ничего не имею, может, он и лучше иных, может, и смелее прочих… А только как же вы будете жить, ежели само дело коснется дальнейшей вашей жизни? Думала ты об этом, Лиза?
— Об этом, мамо, и думать нечего…
— Да как же так нечего? Или станешь жить в ауле? Или примешь чужую веру и станешь невесткой у черкесской матери? Как же так? Не пойму… Обычаев ихних ты не знаешь, языка ихнего не понимаешь… Ох, трудно, дочка, придется отвыкать от всего русского… Хусин, верно, по-русски говорит чисто, как все одно русский — не отличить… А только будут у вас детки… Не отворачивай голову, мать не чужая тетка, матери не стесняйся. Дело житейское, где истинная любовь, там и детишки, от них не уйти… И как с ними тогда? На каком наречии они станут лопотать? И кто они будут по нации, Лиза? Черкесята или русачки? Подумала ты об этом? А я подумала, и через то неспокойно у меня на душе… Хусин мчит тебя по бурунам и радуется. А почему мчит и почему радуется? Потому, что любит… Не любил бы, так и не бросался бы очертя голову в реку, не геройствовал бы…
— Хусин смелый! Неужели, мамо, это трудно понять?
— Как раз это понять нетрудно… Разве я говорю «трудно»? Парень, слов нет, не из робкого десятка. Орел, и все! Это понятно. Да только разве смелость — главное в человеке? И еще мне непонятно, доню, что у тебя с Хусином.
Мыслями о зажиточной, культурной жизни колхозников, о путях, которыми достигается счастье человека, проникнут весь роман С. Бабаевского. В борьбе за осуществление проекта раскрываются характеры и выясняются различные точки зрения на человеческое счастье в условиях нашего общества. В этом — основной конфликт романа.Так, старший сын Ивана Лукича Григорий и бригадир Лысаков находят счастье в обогащении и индивидуальном строительстве. Вот почему Иван-младший выступает против отца, брата и тех колхозников, которые заражены собственническими интересами.
Новый роман известного советского писателя Семена Бабаевского посвящен жизни послевоенной деревни на Ставропольщине. В романе переплетаются две сюжетные линии: одна — лирическая, другая — производственная. Повествование ведется от лица журналиста Михаила Чазова, работающего в одной из московских газет. Уроженец хутора Привольного, он приезжает в родные края и видит не только внешние перемены, но и глубокие внутренние конфликты, острые столкновения нового со старым.
Удостоенный Государственной премии роман «Свет над землей» продолжает повествование о Сергее Тутаринове и его земляках, начатое автором в романе «Кавалер Золотой Звезды». Писатель рассказывает о трудовых подвигах кубанцев, восстанавливающих разрушенное войной сельское хозяйство.
Повесть «Сестры» посвящена возрождению колхозной жизни в одной из кубанских станиц сразу же после изгнания фашистских оккупантов, когда вся тяжесть страды деревенской лежала на плечах женщин и подростков.В романе «Кавалер Золотой Звезды» дана картина восстановления разрушенного войной хозяйства в деревне после победного завершения войны.
В том вошли: роман «Родимый край», где воссозданы картины далекого прошлого, настоящего и будущего Кубани, и роман «Современники», посвященный сегодняшним насущным проблемам колхозного кубанского села.Романы роднит не только место действия, но и единство темы — любовь к родной земле и советский патриотизм.
В романе «Станица» изображена современная кубанская станица, судьбы ее коренных жителей — и тех, кто остается на своей родной земле и делается агрономом, механизатором, руководителем колхоза, и тех, кто уезжает в город и становится архитектором, музыкантом, журналистом. Писатель стремится как бы запечатлеть живой поток жизни, те радикальные перемены, которые происходят на селе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник произведений Г. Гора, написанных в 30-х и 70-х годах.Ленинград: Советский писатель, 1978 г.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.