Роддом, или Неотложное состояние. Кадры 48–61 - [4]
И не заметила как вернулась в кабинет, сварила кофе и…
Оксана Анатольевна оглядела кабинет. Так и не научилась пока говорить о нём: «свой». Не её кабинет. И ремонт этот делался не для неё. Любящая Маргоша отделала всё в бежево-пыльном и бледно-зелёном для своей любимой Татьяны Георгиевны Мальцевой. И даже постер-репродукция анатомического рисунка Леонардо Да Винчи «Плод во чреве матери», вокруг которого некогда разыгралось столько страстей[3],был на месте. Этот рисунок никогда не нравился Оксане Анатольевне. Но снять она его не решалась. Не её собственность. Он как будто бы ждал хозяйку. Давал ощущение уверенности в том, что всё как бы понарошку. Что ты — не заведующая огромным и ответственным обсервационным отделением большого родильного дома, входящего в состав огромной многопрофильной больницы. А всего лишь играешь в заведующую. А когда играешь — ошибки не то, чтобы исключены… В игре ошибки — не фатальны.
Поцелуева смотрела в окно. На подоконнике всё ещё стояла пепельница Мальцевой. Оксана не курила. Но даже убрать эту пепельницу в шкаф — не могла. Как-то раз Тимофеевна, убирая кабинет, убрала пепельницу в ящик стола — Оксана Анатольевна долго, несправедливо и незаслуженно кричала на старую верную санитарку. Потом извинялась. Но пепельницу вернула на место. Как будто без пепельницы и без этого ужасного постера в чёрной рамке — это был не кабинет заведующей, а просто помещение. Безжизненное помещение из поэтажного плана. Как будто эта дурацкая пепельница и ужасающий постер — душа этого отделения… Бред! Больной бред от недосыпа и перенапряжения!
В кабинет забежала встревоженная Разова.
— Оксана Анатольевна! У других родов на дому — позднее послеродовое кровотечение!
Поцелуева спокойно обернулась.
— И чего суетишь? Анестезиолога и в манипуляционную на выскабливание.
— Уже. Вы будете делать?
— Ты будешь! Под моим контролем.
В глазах Тыдыбыра загорелся здоровый хирургический азарт.
Анастасия Евгеньевна очень изменилась. Достаточно будет сказать, что она похудела на тридцать килограммов. И оказалась великолепной тощей блондинкой с точёными чертами лица. Настоящей красавицей. Она не только похудела, но и пошла в спортзал. А главное — стала жить отдельно от любящих мамы и папы. Соответственно — без кулинарных изысков и, что важнее, излишеств любящей родительницы. Так что футболка с принтом «Не подменяй понятия», подаренная ей при вступлении в Общество анонимных врачей[4], теперь стала ей ну полный оверсайз. А ещё Анастасия Евгеньевна окончательно и бесповоротно влюбилась в уже не интерна Денисова. И это было очень печально. Поскольку уже не интерн Денисов не обращал на неё ни малейшего внимания. То есть как — не обращал. Он дружил с Настей. И вот только сегодня ночью они вместе отстояли в ургентной операционной приёмного покоя главного корпуса. Они иногда вместе ходили в буфет. Пересекались, в общем, по работе и по жизни. Но он понятия не имел, что Настя Разова в него влюблена. Не то потому что не заметил метаморфозы. Не увидел, как смешливый блондинистый колобок-разбойник стал настоящей принцессой: стройной, красивой; и подающим большие надежды молодым специалистом. Не то потому что был из малочисленной породы однолюбов, которые уж лучше не будут ни с кем, чем станут не с той.
Но обо всём этом ординатор обсервационного отделения Анастасия Евгеньевна Разова не думала, большой акушерской кюреткой выскабливая послеродовую матку. Она целиком и полностью была сосредоточена на операции. И Оксане Анатольевне нравилось наблюдать эту профессиональную сосредоточенность. Мы — это и наши ученики. Они — наше продолжение. И если повезёт — развитие.
Пройдя за Настей углы и дно, удостоверившись в правильности сделанных назначений, Оксана Георгиевна поднялась на пятый этаж. Сегодня у Родина была плановая. Сложнейшая беременность. Им созданная — как репродуктологом, разумеется. Под его патронатом — как акушера-гинеколога, — проведённая. И, разумеется, кого же он как хирург возьмёт в ассистенты? Любимую жену. Не потому что жена. И не потому что — любимая. А потому что так надёжней. С Оксаной — просто надёжней.
Да, Оксана Анатольевна Поцелуева и Сергей Станиславович Родин скучно поженились. Как чаще всего и делают действительно любящие друг друга достаточно зрелые люди. Зрелые чувствами. Умом. Не потому что устали или объелись — как может подумать менее зрелый всем перечисленным человек, будь он даже глубокий старик. Да, у Родина было в анамнезе три жены. Да, Оксана Анатольевна несколько путалась в количестве своих предыдущих браков, скреплённых печатью. Ей даже пришлось потратить некоторые усилия на разыскивание мужа под последним порядковым номером. Дабы развестись. Как известно, женатых у нас не регистрируют. И Родин дооформил некоторую положенную документацию. После чего они сходили в скучный районный отдел записи актов гражданского состояния, где скучно же и зарегистрировали брак. Без свидетелей, голубей, свидетелей голубей и прочего в периоде. Более непохожих друг на друга — с первого взгляда, и более счастливых вместе людей — трудно было бы прямо сейчас найти на Планете. Поцелуеву всё ещё по привычке именовали Засоскиной (и даже если Анастасия Разова когда-нибудь станет министром здравоохранения, то для некоторых она навсегда останется Тыдыбыром
Эта яркая и неожиданная книга — не книга вовсе, а театральное представление. Трагикомедия. Действующие лица — врачи, акушерки, медсестры и… пациентки. Место действия — родильный дом и больница. В этих стенах реальность комфортно уживается с эксцентричным фарсом, а смешное зачастую вызывает слезы. Здесь двадцать первый век с его нанотехнологиями еще не гарантирует отсутствие булгаковской «тьмы египетской» и шофер «скорой» неожиданно может оказаться грамотнее анестезиолога…Что делать взрослому мужчине, если у него фимоз, и как это связано с живописью импрессионистов? Где мы бываем во время клинической смерти, и что такое ЭКО?О забавном и грустном.
Эта книга о врачах и пациентах. О рождении и смерти. Об учителях и учениках. О семейных тайнах. О внутренней «кухне» родовспомогательного учреждения. О поколении, повзрослевшем на развалинах империи. Об отрицании Бога и принятии его заповедей. О том, что нет никакой мистики, и она же пронизывает всё в этом мире. О бескрылых ангелах и самых обычных демонах. О смысле, который от нас сокрыт. И о принятии покоя, который нам только снится до поры до времени.И конечно же о любви…
Роддом — это не просто место, где рожают детей. Это — целый мир со своими законами и правилами, иногда похожий на съемочную площадку комедийного сериала, а иногда — кровавого триллера, в котором обязательно будут жертвы. Зав. отделением Татьяна Георгиевна Мальцева — талантливый врач и просто красотка — на четвертом десятке пытается обрести личное счастье, разрываясь между молодым привлекательным интерном и циничным женатым начальником. Когда ревнуют врачи, мало не покажется!
«Просто в этот век поголовного инфантилизма уже забыли, что такое мужик в двадцать пять!» – под таким лозунгом живет и работает умная, красивая и ироничная (палец в рот не клади!) Татьяна Мальцева, талантливый врач и отчаянный жизнелюб, настоящий Дон Жуан в юбке.Работая в роддоме и чудом спасая молодых мам и новорожденных, Мальцева успевает и в собственной жизни закрутить роман, которому позавидует Голливуд!«Роддом. Сериал. Кадры 14–26» – продолжение новой серии романов от автора книги «Акушер-ХА!».
От автора: После успеха первой «Акушер-ХА!» было вполне ожидаемо, что я напишу вторую. А я не люблю не оправдывать ожидания. Книга перед вами. Сперва я, как прозаик, создавший несколько востребованных читателями романов, сомневалась: «Разве нужны они, эти байки, способные развеселить тех, кто смеётся над поскользнувшимися на банановой кожуре и плачет лишь над собственными ушибами? А стоит ли портить свой имидж, вновь и вновь пытаясь в популярной и даже забавной форме преподносить азы элементарных знаний, отличающих женщину от самки млекопитающего? Надо ли шутить на всё ещё заведомо табуированные нашим, чего греха таить, ханжеским восприятием темы?» Потом же, когда количество писем с благодарностями превысило все ожидаемые мною масштабы, я поняла: нужны, стоит, надо.
Идея «сериала» на бумаге пришла после того, как в течение года я ходила по различным студиям, продюсерским центрам и прочим подобным конторам. По их, разумеется, приглашению. Вальяжные мужички предлагали мне продать им права на экранизацию моих романов в околомедицинском интерьере. Они были «готовы не поскупиться и уплатить за весь гарнитур рублей двадцать». Хотя активов, если судить по персональному прикиду и меблировке офисов у них было явно больше, чем у приснопамятного отца Фёдора. Я же чувствовала себя тем самым инженером Брунсом, никак не могущим взять в толк: зачем?! Если «не корысти ради, а токмо…» дабы меня, сирую, облагодетельствовать (по их словам), то отчего же собирательная фигура вальяжных мужичков бесконечно «мелькает во всех концах дачи»? Позже в одном из крутящихся по ТВ сериалов «в интерьере» я обнаружила нисколько не изменённые куски из «Акушер-ХА!» (и не только)
очерк о деревенском умельце-самоучке Луке Окинфовиче Ощепкове.
Когда речь идет о любви, у консервативных родителей Фрэнка Ли существует одно правило: сын может влюбляться и ходить на свидания только с кореянками. Раньше это правило мало волновало Фрэнка – на горизонте было пусто. А потом в его жизни появились сразу две девушки. Точнее, смешная и спортивная Джо Сонг была в его жизни всегда, во френдзоне. А девушкой его мечты стала Брит Минз – красивая, умная, очаровательная. На сто процентов белая американка. Как угодить родителям, если нарушил главное семейное правило? Конечно, притвориться влюбленным в Джо! Ухаживания за Джо для отвода глаз и море личной свободы в последний год перед поступлением в колледж.
Книгой «СПЯЩИЙ БОГ 018» автор книг «Проект Россия», «Проект i»,«Проект 018» начинает новую серию - «Секс, Блокчейн и Новый мир». Однажды у меня возник вопрос: а какой во всем этом смысл? Вот я родился, живу, что-то делаю каждый день ... А зачем? Нужно ли мне это? Правильно ли то, что я делаю? Чего же я хочу в конечном итоге? Могу ли я хоть что-нибудь из того, к чему стремлюсь, назвать смыслом своей жизни? Сказать, что вот именно для этого я родился? Жизнь похожа на автомобиль, управляемый со спутника.
Автор приглашает читателя послужить в армии, поработать антеннщиком, таксистом, а в конце починить старую «Ладу». А помогут ему в этом добрые и отзывчивые люди! Добро, душевная теплота, дружба и любовь красной нитью проходят сквозь всю книгу. Хорошее настроение гарантировано!
Этот роман о старости. Об оптимизме стариков и об их стремлении как можно дольше задержаться на земле. Содержит нецензурную брань.
Впервые доктор Грин издал эту книгу сам. Она стала бестселлером без поддержки издателей, получила сотни восторженных отзывов и попала на первые места рейтингов Amazon. Филип Аллен Грин погружает читателя в невидимый эмоциональный ландшафт экстренной медицины. С пронзительной честностью и выразительностью он рассказывает о том, что открывается людям на хрупкой границе между жизнью и смертью, о тревожной памяти врачей, о страхах, о выгорании, о неистребимой надежде на чудо… Приготовьтесь стать глазами и руками доктора Грина в приемном покое маленькой больницы, затерянной в американской провинции.
Татьяна Георгиевна Мальцева – начмед родильного дома. Недавно стала матерью, в далеко уже не юном возрасте, совершенно не планируя и понятия не имея, кто отец ребёнка. Её старый друг и любовник Панин пошёл на повышение в министерство и бросил жену с тремя детьми. Преданная подруга и правая рука Мальцевой старшая акушерка обсервационного отделения Маргарита Андреевна улетела к американскому жениху в штат Колорадо…Жизнь героев сериала «Роддом» – полотно из многоцветья разнофактурных нитей. Трагедия неразрывно связана с комедией, эпос густо прострочен стежками комикса, хитрость и ложь прочно переплетены с правдой, смерть оплетает узор рождения.