Род - [12]

»

– А потом что случилось? – спросила увлеченная историей Гита.

– Догнали его, конечно, – сказал Бьёрн. – Опрокинули в снег. К счастью, я был рядом, так что… – Хельга краем глаза заметила, как Тири вздыхает, словно говоря: «Ну вот, опять», – стянул портки и обоссал их!

Слова Бьёрна чуть не захлебнулись в сиплом хохоте.

– Они ненавидят этот запах, – объяснил он, когда отсмеялся и заметил ошарашенный взгляд Гиты. Потом добавил: – Арнтор тоже так сделал!

Агла улыбнулась ему, потом посмотрела на Тири:

– Расскажите нам, что творится на востоке. Правда ли, что Харальд Прекрасноволосый угрожает вторжением?

– Пфф, – сказал Бьёрн. – Эта старая девица не осмелится. Ему же ногами придется идти. Земля возьмет половину его людей.

Хельга подумала, что Бьёрн внезапно перестал казаться таким уж дружелюбным.

– Перестаньте говорить о войне, – строго сказала Хильдигуннюр. – Ешьте мясо молча.

– Где уж тут, когда на том конце стола такой тролленок сидит, – ответил Карл.

– Заткнись, коротышка, – сказал Бьёрн. – Я говорю, что хочу и когда хочу.

– Вот в этом-то и беда, – сказала Гита.

На мгновение все замерло. Взгляды метались над столом, а потом Бьёрн загоготал:

– Ха! Да за этим столом только у девки есть пара яиц!

Гита ухмыльнулась, и он добавил:

– Если так и дальше пойдет, она еще и мальчонкины сегодня ночью себе заграбастает…

Он кивнул на Эйнара, и усмешка сразу же сползла с лица Гиты. Она бросила ложку, поднялась и устремилась прочь от стола.

– Гита! – рявкнул ей вслед Карл, но без всякого результата.

Агла глубоко вздохнула:

– Полегче с ней, Бьёрн, – начала она. – Она еще ребенок…

– Ребенок? – оборвал ее Бьёрн. – Да она за этим жеребцом весь день гонялась – и уж поверь мне, совсем не детскими делами хотела с ним заняться.

Эйнар сделался темно-багровым и уткнулся взглядом в тарелку.

– Бьёрн! – резко сказала Тири.

– Что? – ответил здоровяк. – Всем же видно.

Хельга взглянула на Хильдигуннюр, и та указала глазами на дверь. Приказ был ясен: найди ее.

Снаружи было прохладнее, длинные тени сливались с сумраком. Собаки знали ее запах и лаять не стали. Она быстро заглянула в несколько построек, хотя была уверена, что там пусто, потом мысленно прикинула, куда могла пойти Гита. В следующий момент она повернула вправо, к реке.

Она нашла девушку сидящей в траве: голова опущена между колен, сапоги в дюйме от воды.

– Засранец он, – сказала Хельга, подойдя к сгорбленной фигуре.

– Который? – спросила Гита, не поднимая головы, голос ее дрожал.

Что бы сказала ее мама? Она вспоминала все разговоры, которые слышала в доме.

– А нужно выбрать одного? Все скопом.

Ответом был короткий, резкий смешок.

– Это верно. – Гита обернулась и хитро взглянула на нее в меркнущем свете. – Ты с ним была? С Эйнаром?

– Что?

На лице Гиты промелькнуло раздражение.

– Ты с ним была? Седлала его?..

– А… А! – Хельга наконец поняла, хихикнула и села рядом. – Нет. Нет, не была. Я не стала бы, я его так давно знаю, он мне скорее брат.

– Он мне нравится, – сказала Гита. – Или, ну, понимаешь… Я думаю, с ним будет хорошо.

«А люди на это смотрят по-другому», – прошептала Хильдигуннюр у нее в голове, и Хельга ухватилась за первую же мысль. Здесь нужно было сочувствие.

– Ну, кто знает? – сказала она. – Я давно уже не видела его ни с одной девушкой. Не думаю, что он с кем-то помолвлен.

Лицо Гиты просветлело:

– Правда? Это хорошо…

Издалека донесся лай одной из собак, а за ним – приглушенные голоса.

Девушки переглянулись, и Гита, развернувшись, подползла на животе к краю берега. Она оглянулась на Хельгу:

– Двое, с двумя детишками. Две лошади. Собака. Оружия вроде нет.

– Аслак прибыл, – сказала Хельга.

«И стало их трое», – подумала она.

Первый стук утонул во вдохновенном исполнении Бьёрном «Хуторяночки и бычары». Второй был громче и настойчивей, и, когда все в доме замолчали, дверь открылась, и вошел молодой мужчина, чье худое тело укрывал изрядно поношенный плащ.

– Найдут ли четверо усталых путников здесь гостеприимный кров, – сказал он, – и, может быть, немножко мясца?

– АСЛАК! – проревел Бьёрн. – Маленький ты поганец!

Даже Карл поднял кружку и улыбнулся. Молодой человек посмотрел на них и собрался уже заговорить, когда мимо его бедер протолкнулись две светловолосые молнии, по одной с каждой стороны.

– ДЕДУЛЯ! БАБУЛЯ! – Браги и Сигрун пронеслись по дому и прыгнули на Уннтора и Хильдигуннюр, обняв их так крепко, как только могут шестилетки. В дом вошла женщина и встала рядом с Аслаком. Она держалась гордо, хоть и была на голову ниже его. Глаза ее были словно кусочки кремня. Широченная улыбка Бьёрна растянулась еще больше:

– И Руна! Доб…

– Добро пожаловать в мой дом, – твердо и громко сказал Уннтор – так, чтобы перекрыть голос великана.

– У нас есть для вас ужин, – сказала Хильдигуннюр, обходя стол; Браги не отпускал ее ногу.

– Ну же, медвежонок, – проговорила она, взъерошив его волосы. – Отпусти бабушку, а то оголодаешь до смерти.

Она взглянула на костлявое тельце мальчишки, но ничего не сказала.

Сестра Браги уже затолкала деда в кресло и уселась на его колено.

– А ты знаешь, кто такая лиса? – спросила она.

– Знаю, – начал было Уннтор, но внучка сурово взглянула на него. Старый пират сдался. – Ну, кажется…