Роботы божьи - [23]
Сурмилова в списке не оказалось. За статусом нормальных людей следят другглы. Чипо-лишенцам вроде Мишки приходилось обновлять статус вручную. Естественно, они делали это редко. "Может, он сегодня не придет", ― успокоил себя Егор.
Судя по виртуальной карте, намертво прилипшей к правой верхней границе поля зрения, как бы Егор не крутил головой, таксобот проехал Одинцово. Гусеница из таксоботов накренилась, сворачивая на окружное кольцо. Еще несколько секунд ― и она выскочила на поверхность. Егора вдавило в мягкое сиденье. Его желудок сжался, а к горлу подкатил комок. Поезд устремился вверх, взбираясь все выше по установленной на гигантских столбах змеящейся асфальтобетонной ленте. Запутанное переплетение экстакад с несущимися по ним поездами напоминало американские горки.
Егор не любил кольца. Резкие маневры на скорости и перепады высоты вызывали у него тошноту. С этим еще можно было мириться, поездка по кольцу до Звенигорода длилась недолго, всего каких-то пять минут. Но вид бескрайних, до горизонта, болот с торчащими из-под воды верхушками мертвых деревьев нагонял на него черную тоску. Егор ценил природу, ведь ее осталось так мало; и это зрелище, затопленный гниющий лес, всегда вызывало у него ужас и чувство беспомощности. Болота напоминали об истинном месте людей на планете ― маленькие, жалкие муравьи, зависимые от прихотей климата. Люди не могли предотвратить Потоп, он был вне их власти. И никакие технологии им не помогли.
Егор вспомнил старый американский фильм, еще трехмерный, который он смотрел в далеком детстве. Главным героем был американский президент, лидер сильнейшей мировой державы. Действие происходило в первый год катастрофы, когда по всему земному шару шел непрекращавшийся целый год проливной дождь. Вода прибывала и ничего нельзя было сделать ― все человеческие средства оказались слишком малы перед мощью стихии. Сюжета Егор уже не помнил, однако в его памяти сохранилось ощущение бессилия и отчаяния, переживаемое самым могущественным человеком в мире. Глядя на подавлявшие своей бескрайностью болота, он каждый раз испытывал что-то похожее.
Еще пара крутых виражей. Егор впился руками в мягкий пластик подлокотников и глубоко вздохнул, борясь с подступающей тошнотой. Ехать оставалось недолго. Болота сменила промзона: унылые склады и цеха, скученные на огромном металлическом ковре из сцепленных плавучих понтонов. За промзоной простиралось бесконечное поле подергивающихся цилиндрических буйков, составлявших сетевую электростанцию по выработке энергии из морских волн. Вот уже показались грязно-серые небоскребы Звенигорода, нового Гонконга на окраине московской агломерации. Они стремительно приближались, на глазах превращаясь из внушающего тревожные предчувствия темного пятна на горизонте в высоченные башни, узкие и угловатые, словно туловища нескладных подростков.
Автопоезд въехал в город. Всюду царили уныние и грязь. Сомкнувшиеся над стеклянной крышей такси небоскребы крали и без того серое небо, оставляя пассажирам жалкие остатки света, рассеянного в сумраке кабин. Будто почувствовав настроение Егора, такси включило лампу внутреннего освещения.
Внезапно раздался тихий стук, будто кто-то осторожно постучался в маленькую дверцу внутри головы. Егор вздрогнул от неожиданности. Подняв глаза, он увидел ребенка ― маленькую девочку лет шести, помахавшую ему из окна переднего такси. Затемнение стекла исчезло. Или это было другое такси? Состав автопоезда все время менялся, таксоботы вываливались из него, взамен в строй вклинивались другие. Разрешив доступ, Егор услышал обращенный к нему вопрос: "Тебе нравится кататься?".
Он растерялся, не зная, что ответить.
― Почему ты молчишь? Ты не хочешь разговаривать? ― вновь спросила девочка.
Егор хотел ответить, но вдруг понял, что не знает, что ей сказать. Может быть, стоит объяснить, как он не любит болота и Звенигород? Или про священника Авдеева и Мишку Сурмилова? Он, кажется, давно позабыл, каково это ― быть маленьким ребенком. Ей требовался простой ответ, без объяснения причин: да или нет.
Пока Егор раздумывал, его таксобот отпал от общего строя и перескочил на другую ленту. Он стремительно удалялся от поезда и прилипшей к стеклу девочки. "Не приставай к дяде", ― услышал Егор голос ее матери. Он улыбнулся и помахал девочке рукой. Она молча смотрела на него, пока составленная из кабинок гусеница не исчезла в густом переплетении эстакад.
6.
Таксобот соскользнул вниз по эстакаде и съехал в звенигородский канал, подняв фонтан сверкающих брызг. Закрывшие лобовой обзор струйки жидкой ртути тут же сбежали со стекол. Поверхность канала тяжело всколыхнулась и через мгновение вновь разгладилась в мерцающее неподвижное зеркало.
Покрутившись по забитым грузовыми баржами безликим кварталам, такси свернуло на обрамленную черными тополями-утопленниками тихую аллею. Егор знал ее с детства. Ребенком он плавал по ней с друзьями ― давно, еще до появления аквапленки. В конце аллеи белел храм Церкви адвайты. На фоне мрачных небоскребов белоснежный домик с сияющим даже в пасмурную погоду священным знаком "Ом" на верхушке позолоченного купола выглядел очень мило. Маленькое, всего в три этажа, здание храма казалось Давидом, окруженным усталыми, равнодушными ко всему Голиафами.
Мудрые афоризмы (или микро-рассказы с сюжетом и философской подоплекой). :) Авторство мое и отчасти народное (ссылки на источники дать не смог из-за ограничений сайта самиздата :-(). Выпуски обновляются нерегулярно. Желающих читать самые свежие "глупости" приглашаю в мой блог в ЖЖ (rabinovin).
По некоторым отзывам, текст обладает медитативным, «замедляющим» воздействием и может заменить йога-нидру. На работе читать с осторожностью!
Изобретение вечного двигателя способно привести к катастрофическим последствиям.
Рассказ издан на диске-приложении к журналу «Мир фантастики», выиграл местный конкурс и был назван «рассказом номера». Крайне не рекомендуется впечатлительным людям, беременным барышням и детям.
Рассказ о неожиданных и зловещих результатах исследований по продлению человеческой жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Слово «орхидея» традиционно связано в наших представлениях с экзотикой, дебрями тропического леса, «где так много диких обезьян». Там стоит жара, льют тропические ливни… Там растут необычные, экзотические цветы, совсем не похожие на то, к чему мы привыкли в наших садах и комнатах. Чтобы вырастить их, нужна специальная теплица с искусственным климатом…Эти представления и правильны и неправильны одновременно. Конечно, воссоздать в условиях квартиры (да и комнатной теплицы) климат гилеи – дождевого тропического леса – невозможно.
Не хватает впечатлений дома? Тогда приюти на ночь незнакомца! Мало? Ты забыла о законе подлости! Теперь, спасая свою жизнь, отправляйся прямиком в другой мир. Посмотрим, как тебе такая сказочка… Да, и не забудь расписаться в получении демона со своими тараканами в голове и мешком неприятностей за спиной, да дракона с довеском в виде невесты. Раз плюнуть? Все еще не успокоилась, а пятая точка просит приключений? Тогда тебе в нагрузку магистра, который то ли обучать собрался, а то ли соблазнять. Теперь уж точно не заскучаешь!
Легко быть дочерью правящего. Одной рукой ты повелеваешь, а другой наказываешь. Но что делать, если в одно мгновение исчезает все к чему ты привыкла с детства? Мой мир был сожжен дотла за одну ночь, бесследно исчезли семья, подданные и прислужницы, и теперь мне самой нужно будет встать на ноги. Но этот мир оказался неправильным, вместо должного поклонения и уважения я встречаю ненависть и отвращение, а подданные предпочитают бежать в земли врага. Да и я сама заглядываюсь на одного горного василиска. Как восстановить собственный статус, вернуть мир на свои земли, и при этом по возможности не потерять разум?
В далеком будущем человечество поработили твари из космоса, которые питаются жизнью на Земле. Мир разделен на Свалку - умирающую цивилизацию, и Зоосад - искусственно созданный питомник для поддержания жизни особенно ценных для колонизаторов людей. Инопланетные существа, никогда не знавшие творения, впечатлены человеческой способностью создавать произведения искусства и распространять «эффект жизни» на неживое. Художники, поэты, музыканты и скульпторы живут в Зоосаду, где их единственное предназначение — претворять в жизнь свои идеи и создавать красоту.