Роботы Апокалипсиса - [21]

— Да, сэр. Могу я узнать ваше имя?

— Да, можешь. Меня зовут Фред Хейл, и это мой дом. Один парень решил, что может позабавиться с моей женой без моего ведома, более того — в моей собственной постели, но просчитался, факт. И сейчас он понял, что совершил фатальную ошибку.

— Фред, сколько людей в доме?

— Только мы трое, герцогиня. Счастливая семья, так сказать: я, моя жена-изменщица и этот гад, ее бывший бойфренд, истекающий кровью. Они связаны вместе изолентой и лежат в гостиной.

— Что с мужчиной? Он сильно ранен?

— Ну, я располосовал ему морду канцелярским ножом, так? Я же должен защищать семью, верно? Мне пришлось так поступить, понимаете? Я начал его кромсать, и теперь уже не знаю, смогу ли остановиться. Черт побери, я увлекся, полностью утратил контроль над ситуацией. Вы меня слышите?

— Слышу, Фред. Скажите, мужчина тяжело ранен?

— Не знаю. Он лежит на полу, он… ах, что б меня! Будь я проклят.

— Фред?

— Слушай, герцогиня: немедленно пришли сюда кого-нибудь, потому что я совсем сбрендил. Слетел с катушек. Мне прямо сейчас нужна помощь, иначе этим двоим не жить.

— Все в порядке, Фред, мы уже едем на помощь. Чем вы вооружены?

— Я вооружен, понятно? Вооружен, а больше я вам ничего не скажу. И в тюрьму я не сяду, поняла? Уж лучше убью их и себя, да и дело с концом. Так что я никуда не поеду, ясно? Все, больше не хочу разговаривать.

— Фред? Пожалуйста, не вешайте трубку.

— Я сказал, что хотел, так? Все, я отключаюсь.

— Пожалуйста, оставайтесь на линии!

— Я вешаю трубку.

— Фред? Мистер Хейл?

— Свободна, герцогиня.

Щелк.

Слышен скрип: человек встает с кресла. С треском открываются жалюзи, и в комнату врывается поток света. В течение нескольких секунд камера автоматически изменяет контраст, приспосабливаясь к новым условиям. Появляется грубое, но различимое изображение.

В комнате грязно: повсюду пустые банки из-под газировки, телефонные карты, грязная одежда. Кресло снова скрипит, когда темная фигура усаживается в него.

Мужчина, жестко разговаривавший по телефону, оказывается толстым, бритым наголо подростком в заляпанной майке и тренировочных штанах. Откинувшись на спинку старого офисного кресла, он кладет ноги на стол. Его правая рука лежит на животе, а левой он прижимает к уху мобильный телефон.

Раздается тихий гудок.

— Алло? — говорит приятный мужской голос.

— Фред Хейл? — резкий голос подростка дрожит от возбуждения.

— Да.

— Это Фред Хейл?

— Верно. А кто его спрашивает?

— Угадай, пижон.

— Прошу прощения? Слушайте, я не знаю.

— Это Шпион из чата телефонных маньяков.

— Шпион? Что тебе нужно?

— Думал, что со мной можно говорить в таком тоне — как с подонком? Ты пожалеешь об этом. Мне нужно одно — проучить тебя, Фред.

— Каким образом?

— Я хочу услышать плач твоей жены, увидеть, как полыхает твой дом, наказать тебя по полной, а потом еще немножко. Хочу сломать тебя сегодня, чтобы завтра прочитать об этом в газетах.

— Сломать меня? Бог ты мой, какая прелесть. Отвали, уродец. Что, мама ушла к подружкам и тебе совсем одиноко? Ты ведь поэтому звонишь мне?

— О, Фред, ты понятия не имеешь, с кем говоришь, и на что я способен. Я — подлая тварь, и на этом деле я собаку съел. Если захочу, то я тебя достану.

— Ой, напугал. Нашел мой номер телефона? Поздравляю. Ты хоть сам себя послушай, дурачок. Тебе сколько, четырнадцать?

— Мне семнадцать, Фред, и мы разговариваем уже две минуты. Ты понимаешь, что это значит?

— Что ты несешь?

— Ты понимаешь, что это значит?

— Минутку, кто-то звонит в дверь.

— Фред, ты понимаешь, что это значит? Понимаешь?

— Заткнись, сволочь. Я должен выяснить, что там происходит.

Голос затихает — наверное, мужчина зажал трубку ладонью. Он ругается. Раздается громкое «бум!»; слышны удивленные вопли Фреда и треск ломающегося дерева. Телефон с грохотом падает на пол. Голос Фреда тонет в топоте сапог и отрывистых выкриках вооруженных полицейских: «Лежать! Лицом на пол! Заткнись!»

Вдалеке плачет испуганная женщина, но скоро ее рыдания уже не слышны за криками, звоном разбивающегося стекла и яростным собачьим лаем.

Подросток, который называет себя Шпионом, сидит в безопасности, в своей грязной комнате, и, закрыв глаза и склонив голову набок, упивается каждым звуком, доносящимся из телефонной трубки.

— Вот что это значит, — говорит Шпион в пустоту и вскидывает руки над головой, словно боксер, который только что провел двенадцать раундов и выиграл чемпионский пояс.

Затем, нажав большим пальцем на кнопку, подросток отключает телефон.

Следующий день, та же веб-камера. Привычно устроившись в кресле и пристроив на выпяченном животе банку газировки, подросток по прозвищу Шпион снова звонит по телефону.

— Артрад, почему сюжет еще не попал в СМИ?

— Шпион, елы-палы, ты гений. Я выдал свой номер за телефон консульства в Бомбее, позвонил в штаб-квартиру «Ассошиэйтед Пресс» и, черт побери, представился репортером из Индии, который…

— Да-да, приятель, это прекрасно, просто фантастика. Возьми с полки пирожок. Но ты мне вот что скажи: почему история про мой розыгрыш в сети есть, а местная газетенка про него не знает?

— Да не кипятись ты, приятель. Тут вот какая штука: в заметке написано, что причиной налета стал сбой в компьютере. Ты так ловко все провернул, что они даже не сумели отследить звонок — и свалили вину на компьютер.