Робокоп III. Буллит - [15]

— Что вы наделали? Вы меня защищать должны. Вы не полицейский, а убийца-шизофреничка! — вопил водитель разбитой машины. — Это что, у вас шутки такие? О, Боже, мою новую машину превратили в груду металла! Я разрешаю вам, идиотка, купить мне новую, потому что эту я только вчера купил!

Он замолчал, глядя на свою машину. К нему подошли Питер и Гарри.

— Ребята, может, вы объясните мне, что это за игры у вас такие? Что же это такое, а? — молодой человек никак не мог прийти в себя. — У вас значки полицейских, а вы ведете себя, как гангстеры.

— Ах ты, сволочь, дерьмо поганое! Это что же, выходит, я решила покончить с собой ради твоей вонючей машины? — гневно прошипела сквозь зубы Льюис, которую уже начали раздражать вопли этого типа.

Она подошла к машине и включила рацию, вызывая на прием центральную диспетчерскую.

— Говорит 477! Говорит 477! Центральная? — аппарат молчал.

Льюис снова послала вызов.

— Я 477! Вызываю центральную!

— Льюис, Льюис! Погляди-ка сюда! — тронул ее за плечо подошедший Гарри. Он приподнял ее подбородок и кивком показал на знак, изображенный на столбе.

Льюис взглянула.

— Черт побери, это уж слишком, — прошептала она.

На столбе, плотно приклеенный, красовался маленький плакатик с изображенными на нем скрещенными костями и человеческим черепом.

— Это же банда Плашера…

Да, они находились в самом опасном районе Мелберри-парка, в месте сбора так называемых отбросов общества — гангстеров, рэкетеров, панков, опасных преступников, наркоманов. Именно здесь вовсю развернула деятельность банда убийцы Плашера, в которую входили подонки, циничные ублюдки с крашеными нечесанными волосами, торчащими во все стороны.

Полицейские, схватив пистолеты, бросились к машинам. Питер отбежал подальше, к кустам, чтобы в случае чего прикрыть друзей.

— Эй, куда же вы? Секундочку, секундочку! — побежал за Льюис водитель разбитой «альфа-ромео», раздосадованный тем, что он пострадал больше всех, но никого, похоже, это не волнует. — Я что-то не понимаю, что вы собираетесь делать? Зачем зарядили оружие? И что будет со мной?

— К сожалению, не для того, чтобы пристрелить тебя, чертов прилипала, — раздраженно бросила ему Льюис.

— Льюис! Мне кажется, мы здорово влипли! Если вылезет эта нечисть, мы не справимся! — крикнул Гарри.

— Держись, парень! Не торопись на свидание к красавице в саване, — ответила Льюис, прикрывая дверь машины. — Я успела вызвать подкрепление.

— Ну, да, конечно, подкрепление, — ехидно ухмыльнулся «прилипала». — И как вы вообще здесь оказались? Я бы на вашем месте здесь и не появлялся никогда.

— Слушай, зануда, — Льюис приоткрыла дверцу и схватила молодого человека за галстук. — Я бы на твоем месте тоже быстренько отсюда свалила. Послушайся моего очень доброго совета в этой ситуации — хочешь остаться живым, беги отсюда, да не наступи на свой длинный язык, паршивец!

— Пугай кого-нибудь другого, крошка, — водитель вырвал галстук из руки Льюис. — У тебя еще будет время вспомнить все сегодняшнее — у меня брат полицейский.

С этими словами он вдруг повалился на асфальт.

Льюис, выглянув из машины, увидела на его груди небольшую дырочку, из которой вытекала кровь… кровавое пятно растекалось на рубашке все шире и шире…

Льюис снова связалась с диспетчерской:

— 477, 477 вызывает центральную! Нам срочно нужно подкрепление! Похоже, сейчас будет приличная заварушка с бандой местных подонков.

Она подняла глаза от радиостанции и оцепенела от увиденного.

На них с улюлюканьем, свистом, душераздирающими криками двигалась стая, насчитывающая десятка два головорезов-убийц. Льюис содрогнулась от вида этих жестоких, одержимых лиц. Глаза мрази пылали несокрушимой ненавистью и жаждой крови. Некоторые несли огромные плакаты: «Смерть! Да здравствует смерть! Убей, убей, убей!».

* * *

Отступать было поздно. А если вовремя не прибудет подкрепление, шансы на победу у них тоже не очень велики.

* * *

Когда-то Джонатан Плашер был примерным мальчиком. Он неплохо учился в школе и безумно любил своих родителей, которые тоже души не чаяли в своем единственном сыне.

Но случилось ужасное. Когда однажды вечером отец с матерью возвращались с шумной вечеринки домой на своем стареньком «форде», из-за поворота им навстречу выскочил «бьюик», водитель которого уже явно не различал, где левая, а где правая сторона дороги.

Отец Плашера резко повернул руль, и «форд» на полной скорости врезался в фонарный столб и несколько раз с грохотом перевернулся.

Ни отца, ни мать спасти не удалось. Отец умер на месте происшествия, мать скончалась в больнице.

Джонатану Плашеру тогда было тринадцать лет, и ему пришлось перебраться к тетке, единственной ближайшей родственнице, которая жила за несколько кварталов от дома Плашеров, в печально известном западном районе города.

Жизнь Джонатана резко изменилась.

Теперь он был уверен, что нет ничего противнее, чем ругань пьяной женщины, и этой женщиной всегда оказывалась тетушка Мэри.

Еще он понял, что нет ничего тягостнее, чем ложиться вечером спать на голодный желудок, зная, что в твоих дырявых карманах давненько не бывало ни одного цента.

А через год, когда Джонатану исполнилось четырнадцать, он понял, что дальше так жить совершенно невозможно, и удрал из дому, прихватив из тайника ненавистной ему тетушки Мэри триста долларов, которые, по его убеждению, он давно заработал у нее. Не один раз потом он с удовольствием представлял разгневанное лицо этой черноволосой морщинистой дамы, когда она обнаружит пропажу.