Робинзоны Вселенной - [194]

Наконец Джоан спросила:

— Ну что, будем искать или пойдем дальше?

— Если сейчас повернем назад, — ответил Бедфорд, — то в город попадем, когда уже стемнеет.

— Да, но…

— А вы уверены, что они хотят, чтобы мы их нашли? — спросил он прямо.

Она встала.

— Этот обывательский менталитет вечно меня обманывает. Я слишком наивная. Пойдемте. Если захотят, найдут нас в городе.

Они пошли вперед, почти не разговаривая, овеваемые ветром, омываемые волнами музыки. Радужные птицы резвились в ветвях, расцвечивая листья яркими красками. Собакоподобные существа — а здесь их было так много, как нигде, — то и дело пробегали мимо.

— А я думал… — начал Бедфорд.

— Знаю, о чем вы думали, — сказала она, опять угадывая вопрос. — Да, поначалу Коллинз казался мне забавным, хоть он и обыватель. Но потом…

— Потом что?

Она отвела глаза.

— Он предал сам себя. Рано или поздно это происходит со всеми обывателями.

— Так уж они счастливо устроены, — сказал Бедфорд.

Когда они добрались до городских стен, тени деревьев были уже совсем длинные. Ворота отыскали уже на закате. За воротами, начинался широкий проспект, обрамленный с двух сторон изящными зданиями. Высоко над проспектом висели пешеходные мостики, легкие и ажурные, похожие на серпантин.

Ворота города были широко распахнуты. Звучала громкая, радостная, беззаботная музыка, казалось, что проспект вот — вот наполнится смехом, голосами, веселыми людьми. Но никого не было. Только тени.

Одно из собакоподобных существ выскочило из леса, вбежало в ворота и вскоре исчезло среди теней. Через мгновение появилось еще одно существо — явно преследователь. Язык высунут, глаза выпучены. И оно тоже смешалось с тенями.

Бедфорд стоял в ошеломлении. Не только из — за явно непристойного поведения собакоподобных гуманоидов, но и потому, что увидел вдруг явное сходство, которого раньше его разум не хотел осознать. Здесь, как и везде, мужская особь стремится догнать женскую. Но только теперь ему стало ясно, почему так происходит. Мужчина стремится догнать женщину потому, что у нее течка.

— Ну что, пошли? — спросила Джоан.

— Думаю, лучше дождаться утра, — покачал головой Бедфорд. — Сейчас уже слишком темно, мы ничего не увидим.

— Нет, не темно. Смотрите!

Разноцветные огни в городе вспыхивали один за одним. Фонари были подвешены в самых неожиданных местах, а некоторые, казалось, вообще никак не крепились и плыли высоко над зданиями, как огромные воздушные шары. С заходом солнца над городом поднялся туман, и теперь из — за огней превратился в застывший дождь из золотых, фиолетовых, голубых, желтых, алых, розовых, янтарных, бирюзовых, серебряных и лиловых капель.

Джейн радостно засмеялась.

— Это похоже на карнавал! Пойдемте поищем, где продают сосиски!

Бедфорд взял ее за руку, и они вошли в разноцветный туман. Это и правда похоже на карнавал, думал он. С одной лишь разницей. На настоящий карнавал приезжают тысячи людей. А здесь же их всего двое.

«Почему город пуст? — спрашивал он себя. — Что случилось с его жителями? Под землей работают агрегаты, их вибрация чувствуется, хрустальная плитка уложена безупречно. Но здания равнодушно смотрят мертвыми глазницами окон, а тротуары пусты».

Архитектура, хоть и чуждая, в целом имела сходство с земной — наверное, у населения обеих планет общие прародители. Здесь было много непристойных рисунков, скульптур и барельефов, непривычных в качестве элементов декора, но, по сути, вполне обычных. Ясно, что на Экулеусе‑VI женская грудь играла очень важную роль — скорее всего, это пошло от древних обрядов, посвященных плодородию. Так или иначе, куполообразные конструкции присутствовали в изобилии, так же как и тысячи вариаций женского соска на верхушках крыш.

Они повернули в переулок, выбрали наугад здание и обследовали каждый его метр от подвала до чердака. Перемещаясь на пневматическом лифте, заходили в разные квартиры. В одной из них обнаружили подметальную машину за работой, и везде видели следы недавнего обитания. Но никого живого так и не встретили.

Уже на улице Бедфорд сказал:

— В нашем распоряжении тысячи мест, где можно расположиться. Если найдем еще и продуктовые склады, можно считать, что мы вытащили счастливый билет.

— Кстати, о еде… — напомнила Джоан.

Они вскрыли упаковки с консервированной пищей и поужинали, сидя на рюкзаках прямо посреди переулка. Закончив, отправились дальше.

Переулок привел их к еще одной широкой улице. Они свернули на нее и пошли, держась за руки, сквозь водовороты разноцветного тумана и музыки. Этот проспект отличался от первого: двери подъездов здесь были широко распахнуты, и там, за дверьми, приглушенный свет плавно переходил от оттенка к оттенку. Заинтересованные, они подошли к ближайшему входу, вошли внутрь и оказались в большом круглом помещении. В его центре стоял белый, высотой по пояс, помост, украшенный большими лепестками светлых оттенков. Медленно и незаметно он вращался вокруг своей оси. Над центром помоста висел прозрачный цилиндр, внутри которого двигались изображения. Пол в помещении был зеркальный, вдоль кирпичных стен на равном расстоянии друг от друга располагались двери. Чувственная сладкая музыка заглушала музыку с улиц, и скрытые фонари меняли свои оттенки в зависимости от мелодий.