Робин Гуд с оптическим прицелом. Путь к престолу - [14]

…Rybka, rybka,

Gde tvoya ulybka?

мурлычет Арблестер полюбившийся ему с прошлого раза мотив. Затем, чуть скосив глаза на Машу, шепотом интересуется:

— Ваше высочество, а в прошлый раз, вроде другая была? — намекая на Альку.

Я показал ему кулак и тут же решил увести Марью с носа на корму. От греха подальше…

— Любимая, надо посмотреть: как там наш флот?..

Мы выходим на корму. Сзади нас, так же распустив паруса, движется еще почти шестьдесят кораблей — все, что нашлось в Скарборо. Каждый корабль принял на борт десятка по четыре человек, и пару дней назад мы отплыли, дабы показать добрым бюргерам Гамбурга, кто тут самый коневой на этом хуторе. Лагерь моих сторонников оказался временно перенесен в тот же портовый город и, вплоть до моего возвращения, командование оставшимися воинами приняла на себя самая синяя шаль Англии — наш сиятельный тесть Ральф Мурдах, герцог Валлисский, граф Нотингемский и прочая, прочая, прочая. Епископ Адипатус, плохо переносящий качку и стрелы в зад, был оставлен ему в помощь, на случай чего…

Мария увязалась за мной, как и обещала, а с нею вместе — все двенадцать ее служанок, Альгейда, шесть ее служанок, и еще с полсотни баб, не состоявших в моей армии, но имевших к ней самое непосредственное отношение: жены, невесты, проститутки, маркитантки и тэпэ. Несмотря на мой строжайший запрет. Дисциплинка, мать ее…

— … Повелитель мой, может быть, пройдем в нашу каюту? — Маша, вдохновленная новизной обстановки, прижимается ко мне. — Мне холодно на ветру. Но я надеюсь, вы найдете способ согреть меня?

Ладно, в принципе, выстаивать на палубе необходимости нет. Начнем тонуть — известят. Так что — греться!..

…Примерно за час перед закатом мы высадились на побережье в паре километров от города. Гамбург это или нет — я не в курсе, но раз капитаны утверждают, что Гамбург, то, наверное, так и есть. Парламентеров бы к немцам послать… Может, согласятся миром дело решить? Заплатят — мы и уплывем. Им же лучше будет…

Но жители Гамбурга имели на сей счет свое мнение, потому что только-только мы приступили к устройству лагеря, как на нас выкатилась здоровенная толпа каких-то оборванцев. Так как большая их часть была вооружена как и чем попало, мне открылась страшная истина: наша высадка не осталась незамеченной и на нас движется местное ополчение.

Пять сотен ветеранов мгновенно выстроились так, как их долго и нудно учили последовательно я, Маркс, Энгельс, сержант де Литль и все их ефрейторы, а именно: копейщики — в три шеренги впереди, сзади три отряда лучников. Лейтенант Статли прикинул расстояние, взял поправку на ветер, прицелился…

— Пли! — и воздух тут же наполнился стрелами.

Ополченцы Гамбурга как раз окончили уплотнять свою толпу, отчаянно пытаясь придать ей вид правильного строя; потому последствия залпа из трех сотен луков оказались для них куда как ощутимыми. А за первым залпом немедленно последовал второй, потом — третий…

— Отставить! — рев сержанта Джона услышали, должно быть, даже в Скарборо.

Лучники послушно прекратили стрельбу, но тут за дело взялись копейщики. Выстроившись в несокрушимую фалангу, они двинулись вперед, подбадривая себя протяжным речитативом:

— I — raz! I — raz! I — raz, dva, tri! Levoy! Levoy! I — raz, dva, tri!..

А с фланга на почти ополовиненных гамбургеров уже накатывалась с диким ревом волна валлисских бойцов. Нервы у немцев не выдержали, и они смело бросились наутек, теряя по дороге оружие, снаряжение и, кажется, даже некоторые предметы одежды, которые, видимо, мешали им развить достаточную скорость. Валлисцы, завывая злыми духами, мчались за ними попятам. От кораблей в погоню за фрицами рванули наконец-то оседлавшие коней рыцари, также оглашая вечер еще более дикими воплями, а позади всего этого вселенского безобразия мерно вышагивали ветераны. «I — raz! I — raz! I — raz, dva, tri!»…

Вряд ли под защиту городских стен сумело удрать больше двух сотен гамбургеров, но подбежавших следом валлисцев встретили стрелы. Видимо хитрые фашисты все же оставили в крепости часть гарнизона. Убить они, правда, никого не убили, даже не ранили, но подсказали Машиным родичам, что разумнее будет отойти на безопасное расстояние. На том бой и закончился, разве что некоторые, особо упертые рыцари шатались под стенами чуть не до полуночи и время от времени призывно орали, словно мартовские коты, вызывая достойного противника на поединок…

…Утро следующего дня позолотило стены Гамбурга, полотняные шатры в нашем лагере и… заставило меня всерьез задуматься: а не совершил ли я роковой ошибки, когда полез в эту авантюру? Стены города были метров пятнадцать в высоту и построены из камней такого размера, что нечего было и думать проломить этот укрепрайон без использования артиллерии крупного калибра. Но, как говаривал мой дед: «Глаза страшат, а руки делают!», и уже через час все было готово к штурму…

…Герольд подошел к воротам и протрубил в рог. Нет ответа. Еще раз. Еще. И еще…

— Чего надо?

— Мой господин, наследный принц Англии Робер Плантагенет фон Гайавата де Каберне де ля Нопасаран, графе Монте-Кристо, сражающийся под сеньялем «За Святого Георга и веселую Англию!», предлагает вам заплатить выкуп в четыре тысячи марок за весь торговый город Гамбург. В противном случае город будет взят штурмом, а вина за гибель его жителей, их имущества, их домов и лавок, лодок и кораблей будет на вас!