Робин Гуд - [11]

БАЛЛАДА О ЛАНСЕЛОТЕ

Во веки славтесь, Долг и Честь,

Тюремщики Любви!

Ее плененье твердо снесть

Господь, благослови.

Гвиневре в сердце бъется кровь,

С ней рядом — Ланселот.

Он говорит ей вновь и вновь

О царстве Феи Вод.

— Гвиневра, сердца госпожа,

Я истомлен тоской,

Но Вы велите продолжать

Рассказ нехитрый мой.

— Ведите речь, сэр Ланселот,

Мне хорощо до слез.

— На дне я, в царстве Феи Вод,

До отрочества рос.

Жил под хрустальною водой,

И не имел друзей,

А мир мой был совсем иной,

Чем у других людей.

Я игры рыб любил смотреть

На синем лежа мху,

А солнце, золотая сеть,

Плескалось наверху

Когда стоял погожий день,

И радовало глаз.

И алая струилась сень

В закатный грустный час.

Не ведал я, что солнце — круг,

Оно плыло, дробясь.

Лиловых водорослей луг,

Мне был как луг для Вас.

Как я любил бродить средь них,

Слагать стихи и петь.

Дно — в перламутрах голубых,

И рыбки — словно медь.

Не ветер кудри колебал

Вкруг детской головы:

Я водных струй теченье знал,

Как знали ветер Вы.

— Ведите речь, сэр Ланселот,

Мне хорошо до слез.

— На дне я, в царстве Феи Вод

До отрочества рос.

Жил под хрустальною водой,

И не имел друзей,

А мир мой был совсем иной,

Чем у других людей.

Так детство шло, за годом год…

Мне фея меч дала:

— Король Артур тебя лишь ждет

У Круглого Стола.

О, мальчик, нежное дитя,

Не все стихи слагать,

В закатный час бродить грустя,

И жемчугом играть.

Вначале страшен новый свет,

Возврата нет сюда,

Но, полны радостей и бед,

Затем пройдут года.

Ты станешь вспоминать как сон,

Подводный дивный край.

Дитя, ты рыцарем рожден!

Прощай, навек прощай!

— Ведите речь, сэр Ланселот,

Мне хорошо до слез.

— На дне я, в царстве Феи Вод,

До отрочества рос.

Жил под хрустальною водой,

И не имел друзей,

А мир мой был совсем иной,

Чем у других людей.

И очутившись на земле

Порой цветенья роз,

Я ощутил вдруг на лице

Потоки горьких слез.

Гвиневра! Вышел я со дна,

Там слез не льют у нас!

На вкус горька и солона

Текла вода из глаз.

И, плача, вспомнил я о том,

Что их когда-то лил,

Ловил я капли жадным ртом,

Мне вкус их сладок был.

Я слез с коня и лесом шел.

Как в сладостном из снов

Я узнавал цветущий дол

И гряды облаков.

Я обнимал стволы дубов,

Я пьян был, взят был в плен

Волшебным пеньем соловьев

И замком на скале.

— Ведите речь, сэр Ланселот!

Мне хорошо… до слез!

— На дне я, в Царстве Феи Вод

До отрочества рос.

Жил под хрустальною водой,

И не имел друзей,

А мир мой был совсем иной,

Чем у других людей.

Во веки славьтесь, Долг и Честь,

Тюремщики Любви!

Ее плененье твердо снесть

Господь, благослови!

Певец замолк, замер последний трепет струн. Кто-то поспешил подбросить в костер охапку сушняка — в пещере похолодало. Долго сидели все молча, раздумывая о славе давних лет.

— Опоздал король Ричард на свет появиться, — негромко произнес Робин Гуд. — Ему бы самое место за Круглым Столом. Пировать с друзьями, да подвиги искать по свету. Теперь не те люди, да и дела не те.

— О чем ты, Робин?

— Да не стоило ему опять нашу Англию веселую оставлять. Не успел из плена вернуться — снова в поход. Только узнал с Леопольдом, как опасно великодушничать с низкими людьми — и тут же простил принца Джона. Ох, зря.

— Ричард есть Ричард — его не переделаешь. Да и будь он другим, разве любила бы его так вся веселая Англия?

— Слушай, Робин, а правду ли говорят, что наследник трона, маленький принц Артур, назван в честь нашего британского короля?

— Думаю, что правда. Уж во всяком случае правда, что по сердцу Ричарду наше рыцарство Круглого Стола.

— Да, славное было время. А песню ты сегодня спел грустную, Алан.

— Какая уж выпала. Да и вечер сегодня невеселый. Вон, как тревожно садится солнце — красное как кровь-руда.

— Эй, глядите, вороны!

— Ух-ты!! Вот это да!

Грающее воронье грозовой тучей пронеслось по кровавому закатному небу, стремя свой лет над пашнями и лесами.

— Ох и злющие! Да как много! Сроду такого не видывал!

— Кровь чуют… Старики говорят — такое к большой битве!

— К битве… Или к смерти.

— К чьей смерти! Куда они летят?

Мертвым холодом подступающей зимы повеял вдруг осенний вечер. Над всей страной, над веселой Англией летят злые вестники вороны. Слышат люди беду в их криках. Далеко за морями погиб в походе славный король Ричард Львиное Сердце.

Двое осталось наследников, а трон — один. Коварный брат Ричарда принц Джон и ребенок племянник — принц Артур. Прав на трон — поровну. Что-то выйдет из этого, добрые люди?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ Подлость шерифа

— Куда едет лорд шериф? — говорили люди в Ноттингеме. — На охоту что-ли собрался? Ишь, сколько народу с ним!

— Чего б ему теперь ни веселиться да ни охотиться? Праздник настал для всех кровопийц норманнов! Король Иоанн сел на трон!

— Эх вы, глупцы! Сел-то сел, да сидит не крепко. Мальчишка Артур растет не по дням, а по часам! Славный да великодушный мальчуган, всем в дядю Ричарда, ничем — в дядю Джона. Рано еще ликовать нашим недругам — и лорду шерифу не до веселья.

— Однако ж поехал он на охоту!

— Поехал-поехал, дружок! На охоту за зеленым оленем.

— Как это — за зеленым оленем?!

— Не понял — объяснять не стану.

Так говорили в этот день в Ноттингеме, наблюдая выезд шерифова отряда. За зеленым оленем собрался шериф — за стрелком в суконном плаще цвета листвы, за головой Робина Гуда.