Робеспьер - [63]

— Ни на минуту! А то все пропало. Заснешь и не проснешься.

Огюстен Робеспьер(склонившись над братом). Ну, Максимилиан, нельзя больше медлить, подпиши.

Флерио-Леско. Мы упускаем из рук Париж. Мы даром теряем время.

Пэйан. В десять часов вечера здесь собрались комиссары двадцати семи секций из сорока восьми. Они явились за распоряжениями. Мы не могли отдать приказ без тебя. Мы прождали тебя целых два часа. Они устали и разошлись по домам.

Леба(у окна). Площадь опустела. Дождь разогнал толпу. (Подойдя к Сен-Жюсту.) Сен-Жюст! Вокруг Ратуши нет охраны. Канониры бросили свои орудия. Пойдем со мной, проверим оборону.

Сен-Жюст(не двигаясь). Бесполезно. Чтобы обороняться, надо нападать.

Леба. Что же делать?

Сен-Жюст. Ничего. Слишком поздно.

Пэйан(Робеспьеру). Мы было арестовали штабы двух подозрительных секций. Мюзеум и Друа-де-Л'ом. Но Анрио упустил их. Они разбежались.

Флерио-Леско. Мы хотели ударить в колокол собора Парижской Богоматери. Секция Ситэ отказала нам в этом! Напрасно мы взывали к ним. Только твоим именем, Максимилиан, можно поднять народ Парижа. Кликни клич, обратись к народу.

Огюстен Робеспьер. Подпиши воззвание! Воззвание к народу!

Кутон. Этого мало. Теперь уже этого недостаточно. Что это за народ, который бросает поле битвы, испугавшись дождя? Обратись с призывом к войскам.

Робеспьер. Никогда! Я отказываюсь отдать Республику во власть военного деспотизма.

Кутон. Республика не отказывается от помощи своих генералов, когда надо защищаться от внешних врагов.

Робеспьер. Республика погибнет в тот час, когда разрешит своим войскам вмешаться в гражданскую борьбу.

Кутон. Она погибнет, если мы допустим ее гибель. (Внезапно его сводит судорога.)

Леба(подбежав к нему). Что с тобой?

Кутон. Не могу больше. Голова кружится, в висках точно молотком стучит... В глазах темно... Держись, жалкая кляча!

Огюстен Робеспьер(брату). Победить любой ценой! Подпиши воззвание к народу!

Робеспьер. От чьего имени?

Флерио-Леско. От своего.

Робеспьер. Я только слуга Республики, только один из ее представителей в Конвенте, в числе трехсот других.

Огюстен Робеспьер. Ну так от имени Конвента!

Робеспьер. Конвент умер. Никто не в силах его возродить.

Леба. Тогда от имени французского народа!

Робеспьер. Народ должен сам поручить мне это, а не вы.

Леба. Народ — это мы!

Робеспьер. Мы — этого недостаточно.

Кутон(взяв себя в руки). В Лионе мы были в худшем положении, и все-таки я нашел выход. Надо действовать решительно и разить молниеносно. Я готов действовать. Упорнее вас всех я противился призыву Коммуны выйти из тюрьмы. Я полагал, да и теперь считаю, что мы совершили крупную тактическую ошибку: мы первыми нарушили закон. Но коль скоро решение принято, отступать поздно. Надо собрать все силы и довести дело до конца. Если Конвент объявил нас вне закона, мы должны выбить меч закона из рук Конвента. Следуй за мной, кто хочет! Я, жалкий, безногий калека, я пойду во главе патриотов, во главе канониров Кофиналя, я поведу их на Конвент!

Огюстен Робеспьер. Я с тобой. Идем!

Пэйан. За нами пойдут все секции, которые остались нам верны. Обсерватуар, Санкюлоты...

Леба. Слово за тобой, Сен-Жюст! Отчего ты молчишь?

Сен-Жюст. Я пришел сюда не для того, чтобы говорить, а для того...

Леба. Чтобы действовать?

Сен-Жюст. Нет, Леба, чтобы умереть. Время действовать упущено. Вы не сумели или не захотели им воспользоваться. Мы сами дали себя обезоружить.

Кутон. Ты тоже несешь ответственность за это, Сен-Жюст! Четыре дня назад по твоему приказу были отправлены в Северную армию лучшие, самые верные войска парижского гарнизона.

Сен-Жюст. Я признаю свою вину. Я виноват в том, что взывал к вашей доброй воле. Я полагал своим долгом установить мир в Комитете, в последний раз уговорить противников пойти на соглашение. Ни вы, ни они не сдержали обещаний. Я и сам, подписывая соглашение, не питал особых надежд. Но это было последнее средство, раз никто из вас, боясь обесславить себя, не соглашался сделать единственный шаг, который мог спасти Республику.

Кутон. Что ты имеешь в виду?

Сен-Жюст. Диктатуру. Нам следовало, как римлянам в годину испытаний, сосредоточить всю власть, гражданскую и военную, в руках одного человека, доверить ему разящую секиру Республики. За несколько месяцев, быть может даже недель, он сумел бы уничтожить стоглавую гидру заговора и мятежа, сокрушить все преграды на славном пути Революции. Выполнив свою миссию, вновь введя могучий поток Революции в его державное русло, этот человек сам сложил бы к вашим ногам окровавленную секиру, и вы сломали бы свое оружие.

Робеспьер. Нет! Пока я жив, ни один человек, как бы надежен он ни был, не завладеет мечом диктатуры. Даже если он, подобно Цинциннату, выполнив свою миссию, добровольно отрекся бы от власти, все равно Республика и Нация остались бы обесчещенными, допустив посягательство на свои верховные права.

Кутон(ему вторит Леба, Огюстен и Пэйан). Обратись же с призывом к верховному властелину, к народу! Подымем вооруженное восстание против изменников народа.

Робеспьер. Я в это не верю.

Огюстен. А год назад верил.

Робеспьер. Больше не верю.

Кутон. Ты был в первых рядах народного восстания против жирондистов.